Глава восьмая
Несомненно, в период своего расцвета дом был прекрасным образцом георгианской элегантности, прочно и красиво построенный, теперь он пал жертвой времени, его оштукатуренный фасад был грязным и покрылся трещинами. Прикрепленный к одной из толстых колонн, которые обрамляли облупившуюся входную дверь, старый плакат уведомлял о прибытии Махараджи Джи, а на другой черным цветом было витиевато выписано число 42.
Дверь открыла неряшливая женщина средних лет, поникшая сигарета свисала с ее губ, а платок наполовину скрывал бигуди на голове – просто карикатура киношной уборщицы. Она, казалось, лукаво щурила глаза, но это могло быть всего лишь эффектом из-за стремления уклониться от дыма своей же сигареты.
– Полиция. Вы миссис э-э...?
– Гиббс. Что я могу для вас сделать?
– Мы можем войти?
Поколебавшись, она отошла в сторону. Дверь закрылась, и двое мужчин неловко остановились в прихожей, где не было ни скамейки, ни стульев какого-либо вида, только дедовские часы, показывающие правильное время (10.30), перегруженная вешалка для верхней одежды, и подставка для зонтов, не соответствовавшая жилищу, будто принесенная из старинного гольф-клуба. Стало ясно, что их не собираются приглашать в более уютные внутренние помещения этого святилища.
– Около трех недель назад, вы позвонили, как я думаю, одному из моих коллег – инспектору Айнли.
Она восприняла это заявление осмотрительно, кивнула, но ничего не сказала.
– Вы, возможно, читали в газетах, что после того, как он побывал у вас, он погиб в дорожно-транспортной аварии.
Миссис Гиббс не читала, а женская потаенная человечность проявилась в виде сочувствия к произнесенной фразе, но не к удалению сигареты с губ, и Морс понял, что в его руках оказался небольшой шанс.
– Он написал, конечно, полный отчет о своем визите сюда и, э-э... я думаю, что вы хорошо представляете, почему мы сегодня навестили вас снова.
– Я же ведь ни в чем не виновата, нет?
Морс ухватился за такую возможность.
– О, нет, миссис Гиббс. Ни в чем. Все и так совершенно ясно из его отчета. Но, естественно, нам нужна ваша помощь, если вы будете достаточно любезны...
– Его нет. Он на работе – если э-э... можно назвать это работой. Не то что бы от такой сильно переработаешься, во всяком случае. Он причинил мне вполне достаточно проблем.
– Можем ли мы увидеть его комнату?
Она колебалась.
– Э-э... у вас есть полномочия?
Теперь настала очередь Морса колебаться, прежде чем он внезапно вынул официальный документ из нагрудного кармана.
Миссис Гиббс залезла в карман передника в поисках своих очков.
– Тот другой полицейский... э-э... рассказал мне все о моих правах. Сказал, что, ох, я не должна позволять никому... э-э... кто не получил соответствующие полномочия.
Добросовестный Айнли, подумал Морс. Он был совершенно прав, конечно. Морс сразу же обратил внимание очкастой леди прямо на внушительного вида подпись внизу отпечатанных строчек, – Главный констебль (Oксон). Этого было достаточно, и Морс быстро засунул обратно письмо, которое вообще-то касалось пенсий по возрасту сотрудников полиции различного уровня, вплоть до ранга главного инспектора.
Они поднялись по трем пролетам пыльной лестницы, миссис Гиббс достала ключ из своего многоцелевого кармана на переднике и открыла грязно–коричневую крашенную дверь.
– Я буду внизу, когда вы э-э... закончите.
Морс довольствовался мягким «фу...», когда дверь, наконец, закрылась, и двое мужчин осмотрелись вокруг.
– Так вот куда приходил Айнли.
Они стояли в гостиной, содержимое которой состояло из одной (не застеленной) кровати с грязными и помятыми простынями, потертого диванчика, более нового кресла, огромного, уродливого гардероба, черно-белого телевизора и небольшого полупустого книжного шкафа. Они прошли через дверь к дальней стене, и оказались в маленькой, убогой кухне, с покрытой жиром газовой плитой, столом и двумя кухонными табуретками.
– Едва ли он состоятельный жилец, – предположил Морс. – Чем это пахнет?
Льюис фыркнул и принюхался.
– Кажется, травкой, сэр.
– В самом деле? – Морс восторженно улыбнулся сержанту, и Льюис почувствовал, что доволен собой.