– Я вам привела гостя.
Джо моргнул, медленно просыпаясь, и посмотрел на них неопределенно невидящими глазами.
– Это полицейский, мистер Годберри. Я думаю, что они, должно быть, поймали того кто вас сбил, наконец-то. – Сестра повернулась к Морсу и улыбнулась приветливо.
Джо улыбнулся и из его рта вырвался старческий смешок. Его рука нащупала на шкафчике футляр, и, наконец, ему удалось нацепить древнюю пару очков на уши.
– Ах, я помню вас, сержант. Рад видеть вас снова. Что я могу теперь сделать для вас?
Морс пробыл у него пятнадцать минут, и понял, как это грустно, должно быть, дожить до такой старости.
– Вы были очень полезны, Джо, и я очень благодарен вам.
– Не забывайте, сержант, перевести часы назад. Это в этом месяце, вы знаете. Так много людей забывают поставить часы назад. Да. Я помню, как однажды...
Морс выслушал его и, наконец, ушел. Возле палаты он снова заговорил с сестрой.
– Он теряет свою память понемногу.
– Боюсь, как большинство из них. Хотя он хороший парень. Он сказал вам, чтобы вы перевели часы назад?
Морс кивнул:
– Он говорит это всем?
– Многие из них, как бы зацикливаются на какой-то мелочи вроде этой. Имейте в виду, что он прав, не так ли?
Она засмеялась сладко, и Морс заметил, что она не носит обручальное кольцо.
«Надеюсь, вы не обидитесь, сестра, если я скажу вам, что нахожу вас очень привлекательной».
Но слова не были произнесены, потому что он не был архитектором, который спал под железнодорожным виадуком, и он никогда не мог говорить такие вещи. Так же, как она не могла. Морс задавался вопросом, что она думает, и понял, что никогда не узнает об этом. Он вынул бумажник и дал ей банкноту.
– Положите ее в Рождественский фонд, сестра.
Ее глаза на мгновение задержались на нем, и он подумал, насколько они нежные и любящие; она ласково поблагодарила его и быстро зашагала прочь. Возможно, Мыс Доброй Надежды был уже недалеко[28].
Часы! Он вспомнил. Это была одна интересная Оксфордская история о переводе часов назад. В церкви Святого Бенедикта были электрические часы, и в течение многих лет в переводе стрелок назад изощрялись и мудрое духовенство, и миряне. Часы украшали северную стену, и стрелки синего циферблата передвигались с помощью сложного рычажного устройства, расположенного позади циферблата, к которому поднимались по узкой винтовой лестнице, ведущей на крышу башни. Проблема была в этом. Никто сразу, манипулируя рычагом за циферблатом, не мог наблюдать последствия своих манипуляций, а стены церковной башни были такими толстыми, что даже помощник с мегафоном, стоящий вне церкви, не мог докричаться до манипулятора. Каждый год, таким образом, один из церковных старост поднимался по винтовой лестнице, чтобы передвинуть рычаг примерно в правильном направлении, затем спускался по лестнице, чтобы выйти из церкви и посмотреть вверх на часы, затем поднимался по лестнице еще раз, чтобы сдвинуть рычаг еще на несколько поворотов, затем снова спускался. И весь процесс повторялся до тех пор, пока, наконец, часы не синхронизировались. Такая длительная и физически сложная процедура просуществовала несколько лет, пока один непримечательного вида кадильничий (считавшийся настоящим мастером кадильно-махательного ремесла), преодолев стеснительность, не предложил священникам отключать предохранитель в коробке питания ровно на шестьдесят минут, что помогло бы сделать часы не только более точными, но и избавить пожилого смотрителя от перспективы коронарного тромбоза. Эта идея обсуждалась в течение достаточно продолжительного времени, и, наконец, была принята церковным комитетом. Она оказалась удивительно эффективной, и в настоящее время стала прочно установившейся практикой.
Кто-то рассказал Морсу эту историю в пабе, и он вспомнил сейчас о ней. Ему нравился Льюис, но, несмотря на болезнь, он даже теперь бегал вверх и вниз по винтовой лестнице, проверяя алиби. Но сейчас он был вне расследования – по крайней мере, на несколько дней. Это давало возможность Морсу убрать предохранитель прочь и перевести стрелки назад, но только не на один час – а намного, гораздо дальше этого. На самом деле на два года, три месяца и более, в тот день, когда Вэлери Тэйлор исчезла.
Глава двадцать третья
Констебль Диксон вскоре понял, что к чему, и почувствовал, что втайне взволнован, когда увидел, что бедная женщина заметно нервничает. Это был шестой дом, который он посетил, дом на противоположной стороне улицы от дома Бэйнса, и ближе к главной дороге.
– Вы знаете, сударыня, что мистер Бэйнс, живший через дорогу, был убит в ночь на понедельник? – Миссис Томас быстро кивнула. – Э-э... вы знали, мистера Бэйнса?
28
Намек на легенду о «Летучем Голландце», который обречен скитаться по морям, пока за его капитана не выйдет замуж добрая девушка.