Все последующие дни, я разрабатывал план, чтобы направить розыск Петрова по ложному пути. Я сделал два телефонных звонка от лица Петрова — один по месту его работы, а второй его приятелю и сообщил им, что якобы нахожусь за пределами города, намекая на наличие у меня там женщины. Звонил я из телефона-автомата с улицы Попова.
Дата. Подпись».
Закончив писать, он протянул мне бумагу и попросил меня, чтобы я её прочитал. Закончив читать, я посмотрел на него.
— Даминов, я не верю ни одному Вашему слову, так как на сто процентов уверен, что это не Вы убили Петрова, а его супруга. Подумайте сами, нужно ли прикрывать эту женщину своим телом, ведь она просто использовала Вас в своих интересах, а затем оттолкнула Вас от себя.
— Что Вам ещё от меня нужно, я же признался в совершённом преступлении? Какая разница, кто за это ответит я или она. Неужели Вы до сих пор меня не поняли? Я люблю эту женщину, поймите, просто люблю. Пусть она оттолкнула, как Вы говорите меня, но это не убило во мне любовь к ней.
Он попросил у меня ещё стакан чая. Я встал из-за стола и налил ему в стакан чай. Взглянув на меня, он произнёс:
— Вы знаете, Валентина была несчастной женщиной. Имея такую прекрасную внешность, она почему-то связала свою жизнь с этим мужчиной, который никогда не понимал её. Сначала он много пил, а затем, когда завязал с водкой, его придирки к жене стали совсем невыносимыми. Я несколько раз становился невольным свидетелем их семейных скандалов. Вы бы только знали, как он оскорблял свою жену. Он считал её проституткой, которая за подачки со стороны её начальников расплачивается с ними своим телом. При этом он забывал, что сам пользовался этими дарами.
После одного из подобных скандалов, Валентина Григорьевна попросила меня найти человека, который бы мог приструнить её мужа. Я тогда поинтересовался у нее, что значит приструнить? Она тогда взглянула на меня и сказала:
— Марс, я просто хочу освободиться от мужа, который вот уже несколько лет, просто тиранит меня своими подозрениями в неверности.
— Валентина Григорьевна, а не проще ли просто разойтись. Подайте заявление на развод и всё?
— Ты, Марс, многого не понимаешь в этой жизни. Разойтись можешь ты, но не я. Я нахожусь в списке номенклатуры, где очень внимательно следят за моральным обликом. У нормального советского государственного служащего обязательно должна быть семья. Разводы у нас просто не приветствуются. Женщина может быть или замужем или вдовой, но только не разведёнкой.
Я тогда пообещал ей найти такого человека, который за деньги решит эту проблему. У меня был такой человек, но он в самый последний момент почему-то испугался и отказался от этого дела.
— Погоди, Марс, это тот человек, который должен был сбить меня на машине? — поинтересовался я у него.
— Откуда Вы это знаете? Неужели он всё рассказал Вам?
— Считай, что так, — произнёс я, давая ему понять, что я в курсе многих событий из их взаимоотношений.
Он покачал удивлённо головой и посмотрел на меня.
— Так вот, когда он отказался, я стал искать для этого дела другого человека. У меня не было знакомых из числа ранее судимых, да и довериться кому-то постороннему я боялся, так как за моей спиной стаяла не только любимая мной женщина, а женщина с большой государственной должностью.
Время шло, но найти человека для убийства Петрова, я не мог. Это вызывало раздражение со стороны Валентины Григорьевны. Она часто стала называть меня тряпкой, не способным пожертвовать чем-то ради нашей с ней любви. Наши встречи становились всё холодней и холодней. И тогда я решился.
Он замолчал и, отодвинув в сторону пустой стакан, попросил меня, чтобы я его проводил в туалет. Мы вышли с ним из кабинета и по пустому гулкому коридору МВД, направились в туалет.
Когда мы вернулись обратно в кабинет, я попросил Даминова, чтобы он продолжил свой рассказ.
— А что рассказывать? Вы и так всё знаете, — произнёс он, — разве что так, для проформы. Я не знаю, что там у них произошло, но Валентина позвонила мне в начале десятого вечера. Голос её дрожал от испуга, отчего она немного заикалась.
— Марс, срочно приезжай ко мне, ты мне очень нужен, — произнесла она, — произошло что-то ужасное.
Я уже заканчивал возиться со своей автомашиной и, бросив всё, я поехал к ней домой. Она открыла мне дверь не сразу, и лишь убедившись, что я один, открыла мне дверь. Первое что я увидел, когда вошел в зал, было тело её мужа, которое лежало посередине комнаты. Из его груди торчал кухонный нож. Обои в зале все были в пятнах крови, много крови было и на полу.
— Что произошло? — спросил я её.
— Я не знаю, — ответила она и с рёвом бросилась мне на плечи. — Ты знаешь, Марс, он хотел меня убить. Он вошёл в зал с ножом и направился ко мне. Я сидела вот здесь перед зеркалом и накручивала бигуди.
— Что было дальше? — снова спросил я ее.
— Не помню, — ответила она, — помню, что он бросился на меня с ножом и после какой-то провал. Когда я пришла в себя, то увидела, что Сергей лежит на полу, а из его груди торчит нож. Что теперь будет со мной?
Я попытался её успокоить, но у неё началась истерика. Она стала рыдать и что-то бессвязно выкрикивать. Она упокоилась лишь тогда, когда я ей залепил оплеуху.
— Хватит орать, у тебя есть, во что упаковать труп? — спросил я её.
Она бросилась в спальню и вынесла оттуда светлое покрывало. Я вытащил из груди Сергея нож, и мы быстро с ней закатали его в это покрывало.
— Прибери быстро дома и выходи, — произнёс я, взваливая тело Сергея на плечо.
Она метнулась в прихожую и открыла мне дверь. Я быстро спустился с телом вниз и, открыв багажник автомашины, уложил тело Сергея в багажник машины.
Только после этого, я осмотрелся по сторонам. Двор был абсолютно пуст. Минут через пять из подъезда вышла Валентина Григорьевна и села ко мне в машину.
— Куда поедем, — спросил я её, — для того, чтобы избавиться от трупа, нам нужна лопата?
— Не знаю, вези куда хочешь, у меня нет лопаты, — произнесла она.
Мне ничего не оставалось делать, как поехать в гараж и там взять лопату. Заехав в гараж, я забрал лопату, и мы поехали с ней куда-то в сторону заповедника.
— Марс, тело нужно бросить около озера. Он там всегда рыбачит. Пусть люди подумают, что его убили там, то есть на рыбалке, тем более он собирался как раз ехать на рыбалку с Агафоновым.
Мы долго плутали по ночному лесу, пока добрались до озера. Мы вытащили труп из машины и положили его на землю. Вдруг нас окликнул кто-то с противоположного берега. Валентина испугалась этого и велела мне снова загрузить труп Сергея в машину. В этот раз загружать труп было намного сложнее, так как тело уже стало коченеть. Поэтому, чтобы долго не возиться с телом, я положил его так, чтобы только не потерять его при движении.
Мы развернулись и поехали в сторону трассы. Неожиданно я увидел, что труп вылетел из багажника и упал на дорогу. Я остановил автомашину и пошёл к трупу. Оттащив труп от дороги метров на тридцать, я выкопал яму и закопал в ней труп Сергея. После этого я отвёз Петрову домой и поехал в гараж.
Даминов замолчал, а затем попросил у меня сигарету. Сделав глубокую затяжку дымом, он произнёс:
— Валентина зарезала его спящего, когда он спал на диване в зале. Я это узнал позднее. Говорила, что сделала это ради меня, чтобы мы с ней всегда были вместе. Лишь потом я узнал, что это была ложь. Она всё рассчитала заранее, — заявление, звонки, а если короче, то всё.
— Марс, и ты ещё хочешь каким-то образом прикрыть её. Она же настоящая убийца!
— Ну и что? Я всё равно её люблю.
Он снова замолчал. Загасив остаток сигареты в пепельнице, он произнёс:
— Всё что я Вам здесь рассказал, я никогда больше не повторю. Я не хочу, чтобы она сидела. Пусть вспоминает меня добрым именем.