— Если ты меня ещё раз коснешься хоть пальцем, я тебя убью. Мне теперь всё равно, за одного отвечать или за двух, но я тебя замочу это точно.
— Чего молчишь? — обратился ко мне Валеев. — Поговори с ним, не мне же копать эту яму?
Я взял в руки лопату и начал осторожно копать в указанном Даминовым месте. Углубившись на глубину сантиметров на тридцать, лопата упёрлась во что-то мягкое. Я осторожно разгрёб землю. В нос ударил сильный запах разлагающего трупа.
— Хватит, больше не копай, — скомандовал мне Валеев и бросился к оперативной машине. Связавшись с дежурным по МВД, он сообщил об обнаруженном нами трупе и попросил прислать на место оперативно-следственную группу и следователя прокуратуры.
Мы сели под деревья и достав сигареты, закурили.
— Везёт дуракам и пьяницам, — произнёс Козин, выпуская густую струю дыма. — Второй раз подряд везёт Абрамову со «жмурами». В тот раз Волкову с подружкой раскопал, теперь вот Петрова.
— Везёт тому, кто везёт, — произнёс я, — мог и сам заняться этим делом.
— А зачем мне это? У нас есть супер-пупер Абрамов, пусть он и зарабатывает себе авторитет. Мне его зарабатывать не нужно, меня и так все знают.
Я сидел и молчал. Я уже не раз давал себе слово не отвечать на провокации Козина, но он, словно зная об этом, продолжал заводить меня. Вскоре к этому присоединился и Валеев.
— Валера, Абрамов, наверное, спит и видит себя начальником отделения, а иначе бы не рвал себе задницу подобными преступлениями. Ты для него сейчас явно не конкурент, теперь он меня старается подвинуть с должности.
Абрамов, а, Абрамов, ты не молчи, лучше скажи что-нибудь, а иначе лопнешь от злости. Я тебе могу одно сказать, ты, конечно, будешь начальником отделения лишь тогда, когда твоя голова будет такая же гладкая и безволосая, как куриные яйца.
Сделав вид, что я не слышу все эти высказывания, я достал очередную сигарету и закурил. Посмотрев на сидящего рядом со мной Даминова, я протянул ему сигарету. Он попытался взять сигарету из моих рук, как сильный удар Козина по его руке, не позволил ему это сделать.
— Ты что, с ума сошёл, что ли? Ты кому даёшь сигареты? Это же убийца? Его нужно прямо здесь закопать, рядом с трупом, а ты суёшь ему сигарету! Ты его ещё поцелуй!
— Слушай, Козин, — вскочил я с земли, — ты руки здесь не распускай. Какое ты имеешь право трогать его? Не хочешь поделиться с ним сигаретой, не надо, но и руки распускать я тебе не дам.
— Ну и что ты мне сделаешь? — с вызовом спросил он меня.
— Ничего, набью тебе морду и всё. Понял меня или нет?
— Ты что болтаешь, Абрамов? Тебе что одного раза не было достаточно, что ты снова бросаешься с кулаками на своего товарища по работе, — произнёс Валеев. — Тебе не кажется, что это уже перебор?
— Я не знаю, может он для Вас товарищ и друг по работе, но не мне. Мне не нравится, когда человек обличённый властью начинает бить скованного человека. Мне кажется, что это слишком низко для нормального человека, тем более для офицера.
— Странный ты человек, — произнёс Валеев, выслушав мой монолог, — наверное, у самого руки по локоть в крови, а всё из себя корчит недотрогу.
— Может Вы и правы и руки у меня по локоть в крови, но безоружных и пленных я не расстреливал. А вот таких как Козин, всегда бил по морде.
Я не знаю как долго бы мы спорили, если бы не показавшаяся на дороге «Волга» начальника управления. Вслед за ней, ехали две милицейские «буханки». Заметив нас, машины свернули с дороги и подъехали к нам. Из машины вышел Костин и направился в нашу сторону. Валеев схватил в руки лопату и бросился навстречу ему с докладом.
Из одной из «буханок» сотрудники милиции вывели двух административно арестованных мужчин и, вручив им в руки противогазы, и рукавицы заставили их раскапывать труп. Прошло минут десять прежде, чем им удалось вытащить труп из ямы. Сомнений не было, перед нами был труп Петрова Сергея.
— Ну что, Абрамов, поехали обратно в город, — предложил мне Костин. — Здесь народу достаточно, наверняка обойдутся без тебя. Ты всю ночь проработал, наверное, устал и тебе нужно отдохнуть.
Я удивлённо посмотрел на Костина и направился вслед за ним к машине. Мы сели в машину и поехали в Казань.
— Что у тебя произошло с мужиками из отделения? — неожиданно для меня, спросил Костин.
— Ничего не произошло, — ответил я.
— Как ничего? Мне Валеев на тебя пожаловался. Говорит, дерзишь, хамишь, неуважительно относишься к сотрудникам отделения. Говорит, что у тебя все признаки «звёздной» болезни.
— Это неправда, Юрий Васильевич. Просто ему и Козину мои успехи встали поперёк горла. Один боится за своё место, другой переживает за перспективу занять это место. Просто ни тот, ни другой не думали, это я смогу так быстро адаптироваться на этой работе.
— Вон оно что? А я то подумал, что ты действительно заболел.
— Не хотел говорить, но Вы меня заставили это сделать. Я сегодня ночью позвонил Валееву и хотел с ним посоветоваться, что мне делать после того, как Даминов предпринял попытку суицида. Он не стал даже слушать меня. Он просто послал меня подальше и всё. Думаю, что начальник отделения не должен так поступать, тем более, если ему звонит недостаточно опытный сотрудник.
Я замолчал и посмотрел на Костина. Тот сидел и молча смотрел в окно машины.
— Запомни, Абрамов. Никогда больше не жалуйся на своего начальника. Ты ещё молодой сотрудник и многого ещё не знаешь и не понимаешь. Но запомни одно, никогда и ни при каких обстоятельствах не обсуждай действия своего непосредственного начальника. Это жизненная аксиома, которая не подлежит доказательству.
— Извините, я этого не хотел. То что Вы сейчас мне сказали, я запомню. Ещё раз извините.
— Запомни, дорога в ад всегда выложена добрыми помыслами.
— Спасибо, я и это запомню, — произнёс я.
Остаток дороги мы проехали молча. Машина остановилась около входа в министерство. Я вышел из машины и, пропустив вперёд себя Костина, последовал за ним. Около двери он остановился и, посмотрев на меня, произнёс:
— Вот что, Абрамов. Езжай домой, отдыхай. Здесь справятся и без тебя. Скажи водителю, что я приказал тебя отвести домой.
— Спасибо, Юрий Васильевич, — поблагодарил я его.
Он вошёл в здание, а я вернулся к машине и поехал к себе домой.
Весь остаток дня я спал. Проснулся около семи часов вечера, от детского смеха. Это пришла с работы жена, которая по дороге захватила из садика дочку. Мы быстро поужинали и я, забрав из дома дочку, пошёл с ней гулять.
— Папа? Скажи мне, почему все тебя дразнят ментом? — неожиданно для меня спросила дочка.
Я невольно усмехнулся и посмотрел на неё. Сам я никогда не слышал подобного обращения ко мне от знакомых и соседей.
— А кто так говорит? — поинтересовался я у неё.
— Так говорит наша воспитательница в садике, — бесхитростно ответила мне дочка.
— А ты не обращай на это внимания, дочка, — произнёс я, — мент, это хорошее слово.
— Тогда ладно, — произнесла она и радостно побежала по тротуару впереди меня.
Утром следующего дня, меня вызвал к себе Костин. Я вошёл в кабинет, в котором кроме него находился ещё Валеев. Поздоровавшись с ними, я прошёл вперёд и сел на предложенный Костиным стул.
— Ты знаешь, Абрамов, слава опережает тебя, — произнёс Костин.
— В каком смысле? — задал я ему вопрос.
— Три дня назад в Агрызе пропала семилетняя девочка. Местная милиция прочесала с их слов практически всё, но найти девочку или её труп им пока не удалось. Девочка из неблагополучной семьи. Мать работает на ферме дояркой, а сожитель там же скотником. Оба злоупотребляют спиртным, и поэтому за девочкой практически никто не следил.
— Понятно, — ответил я.
— Так вот, хотели мы направить в Агрыз Козина Валерия Михайловича, но местное руководство района в лице первого секретаря райкома партии просит направить почему-то только тебя, считая тебя большим специалистом в части розыска. Так что собирайся и езжай в этот самый Агрыз.