Болеславский склонился к уху Афанасьева.
— Прошел час! — прошептал он одними губами.
Афанасьев наклонил голову, потянулся, как будто со сна, подобрал под себя ногу. Болеславский отодвинулся, приготовился вскочить.
Солдаты давно отняли руки от кобур: заключенные спали или дремали. Один солдат насвистывал веселый мотив, отбивая ногой такт. Другой, прищурив глаза, внимательно разглядывал фотографию и улыбался каким-то воспоминаниям. В противоположном конце кабины Вэдж и Джеферсон привалились друг к другу, казались уснувшими.
Афанасьев толкнул Болеславского локтем. Пора! Поляк вскочил, рванул дверь грузового отсека, с грохотом распахнул ее. От резкого звука солдат вздрогнул, выронил фотографию, схватился за пистолет.
— В грузовом отсеке дым! Спасайтесь! — отчаянно закричал Болеславский. Даже Афанасьева пробрала дрожь от этого неистового вопля. Солдат забыл о пистолете. Бухнув сапогами по металлическому полу, он бросился к дверце.
Афанасьев стремительно распрямил ногу, ударил, как тараном. Солдат свалился, падая, крепко стукнул Болеславского головой по голени. Поляк моментально сел ему на спину, впился сзади в горло, сдавил с ожесточением. Афанасьев тоже навалился на солдата, поспешно шарил рукой по извивающемуся телу, отыскивая кобуру. Солдат повернулся, лягнул ногами. Афанасьев едва не задохнулся от боли, но не выпустил врага. За спиной загрохотали выстрелы, пуля взвизгнула, чиркнула по волосам, обожгла кожу. Кто-то болезненно охнул рядом.
Скользкая рукоятка пистолета крепко улеглась в ладони. Афанасьев вскочил, стер кровь с лица, оглянулся. У штурманской кабины катались на полу два тела: полосатое и серо-зеленое. Испуганные арестанты жались к бортам самолета. Джеферсон громоздил ящики, заваливая дверь штурманского отсека.
Пилот выключил, моторы, самолет заболтало. Афанасьев с трудом удержался на ногах. В перегородке штурманского отсека появились три рваные дыры. Выстрелов слышно не было.
— Смирно! — закричал Афанасьев, размахивая пистолетом. — Не шевелись!
Шум падения заставил его обернуться. Солдат с бросил Болеславского, приподнялся на руках, собираясь вскочить. Афанасьев выстрелил, не раздумывая. Солдат замычал от боли, схватился за раненое плечо и осел на пол.
— Ян! — закричал Афанасьев. — Ян, что с тобой?
Болеславский не отозвался.
— Связать! — приказал Афанасьев, указывая пистолетом на раненого солдата. — Ну, поторапливайтесь!
Арестанты бросились исполнять приказание.
Три пули одна за другой звякнули о металл. Теперь в передней стенке блестело девять отверстий. В середине кабины на полу корчился раненый арестант.
Самолет сильно накренился на крутом вираже, Афанасьева прижало к борту. В этот момент снова заработали моторы.
Вэдж вскочил, поднял пистолет и, не целясь, выпустил две пули в штурманский отсек.
— Не стреляй! — закричал. Афанасьев. Держась у стены, он побежал. Арестанты сторонились, освобождая дорогу.
Джеферсон все еще громоздил, ящики у двери. Он работал одной рукой: левая рука висела неподвижно, кровь, стекая из рукава, выпачкала куртку и штаны.
Афанасьев присел на корточки за ящиками: здесь он был защищен от пуль. Вэдж сунул, ему пистолет, наклонился над бесчувственным солдатом, перевернул, тело, сорвал с него ремень, туго скрутил руки. Джеферсон, тяжело дыша, опустился на пол рядом с Афанасьевым. Стон прорвался через крепко стиснутые зубы.
— Кончено! — торжествующе закричал Вэдж. — Прыгаем? Кому оставаться?
— Нет! Погоди! — ответил Афанасьев. Слова вырвались, помимо его воли. — Помоги Яну, он ранен. Бери пистолет! Скорее!
В эту минуту он по-иному оценил события: «Нас четверо… Парашютов только три… Так не пойдет, нельзя бросить товарища, подло! А эти, несчастные. Не оставлять же их в беде. Им, возможно, грозит смерть. Кто бы они ни были — они люди. Спастись всем, или никому. Рискнуть еще раз…»
Желание бороться и победить захватило Афанасьева, не оставляя места колебаниям и страху. Он снова почувствовал себя летчиком, ведущим воздушный поединок.
Сгибаясь почти пополам, укрываясь за ящиками, Вэдж побежал в задний конец кабины.
Афанасьев привстал, дотянулся до переговорной трубки:
— Эй! — закричал он. — Сдавайтесь!