XXIV
Трудно в кишлаке что-нибудь скрыть от людских глаз. На следующее утро весь «Чинар» знал, что Захид и Азада вдвоем сидели на сельсоветовской скамейке. Слух этот, конечно, достиг и Сахро. Она пришла в коровник. Поздоровалась с дояркой.
— Слушай, Азадахон, — как можно безразличнее сказала заведующая, — нельзя потушить звезды, сколько бы на них ни дули.
— Вы к чему это, Сахро-апа? — поинтересовалась Азада.
— Говорят, Захидджан удостоил тебя своим вниманием?
— Как это понять?
— Обыкновенно. Говорят, обнимал тебя, слова приятные на ушко нашептывал.
— И не стыдно вам, — ответила зло Азада.
Сахро смутилась, такой резкой отповеди она не ожидала от тихони Азады. Она сочла за лучшее удалиться, но обида, кипевшая в сердце, не давала ей покоя, заставляла что-то предпринять, как-то отомстить сопернице.
И тут на ферме появился Юсуф. У Сахро сразу же созрел план мести.
Как обычно, Юсуф подкатил на мотоцикле прямо к зданию конторы, сразу же зашел к Сахро.
— Ассалом алейкум, Сахро-апа, — сказал он еще с порога.
— Ваалейкум ассалом, — ответила она, протянув комсомольскому секретарю руку. — Проходите, садитесь. Рассказывайте, что новенького на белом свете.
— Свет-то сегодня серый, пасмурный во всяком случае, — ответил Юсуф. — И вообще, знаете, зиму обещают суровую, так что чинарцам туговато придется.
— Корма будут — остальное приложится. Юсуфджан, меня это не волнует.
— Но это волнует партком, — сказал Юсуф. Он любил при случае подчеркнуть, что является членом парткома.
— Ну что ж, вот вам сводка за последнюю пятидневку. — Она раскрыла папку и хотела протянуть секретарю, но тот жестом остановил ее:
— Зачем? Я уже успел посмотреть сводку в конторе. Ничего не поделаешь, наш рабочий день начинается со сводок.
— Вот-вот, — сказала Сахро с насмешкой, — всегда так: пока чабан спит, волк овечку уводит.
— Не понял намека, — сказал Юсуф, — о чем вы?
— Не кажется ли вам, Юсуфджан, что пока вы просиживаете штаны со своими сводками, овечку уводит волк, прикинувшийся другом?
Юсуф в самом деле не понимал, о чем идет речь, и терялся в догадках. Наконец он спросил напрямик:
— О ком говорите, Сахро-апа?
— Вчера, говорят, Азаду домой провожал новый участковый лейтенант Акрамов.
— Знаю. Он мне сказал об этом.
— Вот как! И вам все равно?!
— Ничего особенного не произошло, апа. Захид Акрамович поступил правильно. По крайней мере, никто из шалопаев не посмел привязаться к Азаде!
— Ну и наивны же вы, Юсуфджан, — воскликнула Сахро. — Думаете, Акрамов взял девушку за ручку и повел прямо домой! К вашему сведению, целых два часа они сидели в садике сельского Совета. Кстати, невеста ваша позволила накинуть себе на плечи милицейский китель.
— Этого не может быть! — воскликнул Юсуф горячо и... осекся. Память мгновенно восстановила прошедший вечер. Действительно, когда он искал Азаду, он не увидел и Акрамова.
— Я сейчас выясню все у самой Азады, — проговорил он уже тихим, упавшим голосом.
Сахро подошла к окну. Она видела, как взбешенный Юсуф резко сорвал с места машину и понесся к коровнику.
XXV
Юсуф зашел в кишлачный Совет перед обедом, когда Захид, убрав бумаги в сейф, собирался уходить. Признаться, лейтенант ждал встречи с комсомольским секретарем — надо же поставить, как говорится, все точки над «и». Но он не думал, что встреча эта произойдет в его рабочем кабинете, да еще так скоро.
— Салом, — тихо поздоровался Юсуф и, словно не замечая, что хозяин собирался уходить, прошел к столу и сел. — Как дела, здоровье?
Захид сразу почувствовал в тоне Юсуфа напряженность, натянутость, понял, что тому, видно, все известно про вчерашнее.
— Давайте откровенно, Юсуф, — сказал он, не отвечая на приветствие. — Вы, думаю, зашли ко мне по какому-то делу, а не просто для того, чтобы справиться о здоровье?
— Верно, по делу, и очень серьезному.
— Слушаю вас.
— Скажите, Захид-ака, вы считаете меня своим другом?
— Товарищем.
— А разве это не одно и то же?
— Конечно, нет. Товарищей у меня много, а друзей... двое-трое...
— А вот я считал вас близким другом, Захид Акрамович, — сказал Юсуф, — верил вам. Но, оказалось, ошибся.