— Успеется...
— Идемте. До планерки время еще есть, мы вполне успеем побывать там.
Кабинет участкового уполномоченного расположен в правом крыле здания сельского Совета. В окно открывается вид на площадь. Мебели немного, да и та вся старая, ветхая, особенно диван у дальней стены.
— Здесь у вас несколько убого, — заметил Ярматов. Захид подумал о том же. — Саит-ака не обращался к нам по этому вопросу. Но надо дело поправить. Кажется, на складе остался еще одни кабинетный гарнитур, отдадим его вам.
...Над кишлаком опустился вечер. Когда Ярматов и Захид пришли в контору совхоза, в кабинете директора уже находились директор Ульмас Муминов и председатель сельсовета Хадича Бердыева. Захид познакомился с ними, сел за стол. Ульмас-ака был настоящим богатырем, над столом возвышался, точно гора. Хадича-апа рядом с ним казалась хрупкой, маленькой.
— Парень он холостой, — сказал о Захиде Ярматов, — так что пока мы достроим дом, сможет пожить в гостинице.
— А мы его тут женим, — сказала Бердыева таким тоном, словно продиктовала пункт решения исполкома. — Невест в «Чинаре» достаточно, и все словно пери!
— Если у него нареченной нет, — поддержал директор, — мы ему такую красавицу сосватаем!
— Сельсовет тут же зарегистрирует! — Хадича-апа повернулась к Захиду. — Спешите, товарищ лейтенант!
— Есть спешить! — ответил он бодро, а сам с грустью подумал о той, которую хотел назвать нареченной. Предала его та девушка, вышла замуж, пока он учился в высшей милицейской школе. За директора универмага. Прошло около трех лет, но любовь в душе все еще не остыла, нет-нет да и напомнит о себе — болью в сердце, грустью и тоской.
— Территория совхоза большая, — сказал Ульмас-ака, — некоторые пастбища находятся за сто километров отсюда, а вам, товарищ лейтенант, придется бывать и там.
— Я это знаю, — Захид тряхнул головой, точно отгонял прочь непрошеные воспоминания.
— Обо всем этом мы с лейтенантом успели переговорить, — отозвался Ярматов. — Транспортом в таких случаях, как и раньше, будем обеспечивать из нашего гаража.
— Служба у товарища Акрамова беспокойная, участок громадный, может, выделим мы ему новый мотоцикл, пусть ездит на здоровье, а? — предложил неожиданно директор.
— А что, дельное предложение, — поддержала его Хадича-апа.
— Ну что ж, давай выделим, — согласился Ярматов, — тем более, что я уже успел пообещать ему кабинетный гарнитур. Пусть уж у него все будет новым.
— А для нас Захидбек — человек новый, — сказала Хадича-апа, — интересно, что он заметил, как говорится, свежим глазом.
— Да по совести говоря, мало еще успел увидеть, — ответил Захид. — Детей много в кишлаке.
— Ну, их в любом поселке хватает, — рассмеялась апа.
— Согласен, но про детей я начал вот почему: через кишлак проходит Большой тракт с его постоянным автомобильным движением. А тротуаров нет. А если несчастье?..
— Пока проносило, — сказала Хадича-апа, — но тротуары, конечно, необходимы. Ульмас-ака, лейтенант правильно подметил.
— Вот-вот, — вмешался в разговор Ярматов, — и дело это как раз по линии Совета, так что вам, Хадича-апа, и карты в руки.
— И вам тоже как депутату этого Совета, — не осталась в долгу Бердыева.
— Общее это наше дело, — сказал директор, — тротуары сделать нужно. У нас в кишлаке, если заметили, — он повернулся к Акрамову, — очень много дорожных знаков. Кое-кто считает, что этого достаточно.
— И в береженый глаз сор попадает, — заметил Захид. — А еще вот что меня удивило — к роднику у вас относятся бережно, а вот чинар безжалостно обкуривают шашлычным дымом.
— И это резонно, — согласился директор. — Ладно, придумаем что-нибудь.
— Теперь о своих планах, Ульмас-ака, — сказал Захид. — Хочу побывать на джайляу, на фермах, везде, где работают и живут чинарцы.
— Пожалуйста, начинайте хоть с завтрашнего дня. Кажется, Джавлиев собирался к Шермату-ата? — спросил директор у Ярматова.
— Да. Что-то он зачастил туда, думаю, к осени на свадьбе будем гулять.
— И хорошо, Мурадджан. Пара получится отличная! Так вот, пусть Джавлиев захватит и товарища Акрамова, а потом покажет совхоз. Ну, а теперь начнем планерку.
Захид вопросительно посмотрел на директора.
— А мне можно присутствовать?
— Покойный Саит-ака ни одну не пропускал.
Акрамов облегченно вздохнул — кажется, контакт налажен.
— Что же, — ответил он, — постараюсь следовать его примеру.
Планерка — рабочее собрание командиров производства. Тут говорят о том, что волнует руководителя в данный момент, предъявляют требования к невыполнившим своих обещаний, принимают решения. Захид, как говорится, слушал да на ус мотал. С кем-то мысленно соглашался, кого-то упрекал за бахвальство, словом, по-своему принимал участие в работе планерки. И уже позже, изучая у себя в кабинете картотеку капитана Халикова, записывал в блокнот заинтересовавшие его сведения о некоторых жителях «Чинара» и его отделений. Захид почувствовал, что незаметно для себя он стал причастен к заботам и тревогам почти двадцати тысяч человек, седобородых старцев и крошечных их внуков, многодетных матерей и еще безусых юнцов — всех, кто жил в совхозе.