Оля не знала. И совсем не хотела думать ни о сыновьях соседки, ни об их блондинке, которую они, кажется, не могли поделить и все время по этому поводу собачились.
Ей вообще не хотелось ни о чем думать. Она неплохо отдохнула, развеялась и теперь боялась, что тоска вернется, стоит ей только переступить порог квартиры.
Алла Ивановна ее молчание поняла по-своему. Развернулась к ней, подозрительно прищурилась.
– А ты чего это притихла, девочка? О ком думаешь? Не о том ли наголо бритом Степке, который без конца тебе мясо от мангала таскал, а?
Честно? Оля не очень хорошо помнила и самого Степку с наголо бритым черепом, и его неуклюжие ухаживания. Она все время думала о Вадике. И еще об отце, которому Вадик не понравился с первого взгляда, да так, что тот даже назвал его сусликом. Может, ее отец, которого она так и не успела узнать и полюбить по-настоящему, чувствовал в нем что-то гадкое? Знал заранее, что Вадик так подло с ней обойдется?
Какой там Степа?
– Даже думать о нем не смей! – авторитетно заявила Алла Ивановна.
– Почему? – отпрянула Оля.
Нет, она ничего такого, просто интересно стало, откуда вдруг категоричность.
Но Алла Ивановна снова все поняла по-своему.
– Я так и знала! – всплеснула она руками в кожаных зимних перчатках ярко-розового, между прочим, цвета. – Я так и знала, что он тебя заинтересует! Нет, вот почему, Олька, тебя все время тянет к мерзавцам?
Это Олю позабавило. Пришлось подавить улыбку и серьезно спросить:
– А он мерзавец, Алла Ивановна?
– Еще какой! Только на моей памяти он приезжал к Марии раз десять. И всякий раз с новой девицей.
– И что с того? – Оля равнодушно дернула плечами.
– Вот! Вот в чем ваша беда, молодежь! – Кисти рук Аллы Ивановны в ярко-розовых перчатках запорхали, как большие бабочки. – Все грани, все приличия стерты! Полная беспринципность! Просто переспали – и что с того? Секс не повод для знакомства!
– А он с ними со всеми спал? Вы уверены?
Вот зачем спросила? Оля покусала нижнюю губу. Алла Ивановна сразу начнет подозревать, что ее этот Степка действительно заинтересовал. Смешно, но она даже лица его не помнит.
– Не уверена, конечно, что с каждой спал. – Гнев Аллы Ивановны поутих. – Но мужик с такой симпатичной рожей не может быть нормальным.
– А она у него симпатичная? – зачем-то снова спросила Оля и тут же пожалела. – Не смейтесь, просто я его даже не помню.
– Да?
Алла Ивановна глянула на нее разочарованно. Помолчала и изрекла с тяжелым вздохом:
– А и ладно. Наверняка такой же подлец, как твой Вадик.
Остановились возле дома Аллы Ивановны. Оля помогла дотащить до подъезда сумки с вареньем и соленьями, которые Алла оставляла на зиму на даче. Они тепло простились, и Оля поехала к себе.
Она напрасно боялась собственных стен. Напрасно ждала, что одиночество навалится, стоит ей только перешагнуть порог квартиры. Одной ей удалось остаться очень не скоро.
Только-только она переоделась в домашний спортивный костюм в веселую красно-синюю полоску, как в дверь позвонили. Именно в дверь, а не по домофону. Она сначала обрадовалась, подумала, конечно, что Вадик опомнился и вернулся. Потом насторожилась: к ней никто и никогда не приходил в воскресенье. Никто, кроме Аллы Ивановны. Но она не могла, они двадцать минут назад расстались.
Оля подошла к двери, налегла на нее грудью и уставилась в дверной глазок. На лестничной клетке топтался коренастый мужик неопределенного возраста. Теплая черная куртка, небритое лицо, хмурый взгляд. Без шапки, с короткой стрижкой.
Мужик постоял минуту, потом громко крикнул:
– Ольга Викторовна, открывайте, я знаю, что вы дома!
– А вы кто? – спросила она тоже громко.
– Я из полиции. – Он сунул к глазку удостоверение. Фотография точно его.
Оля послушно открыла дверь. Отступила на шаг, но войти не пригласила.
– Что вам от меня нужно?
– Задать пару вопросов. – Мужик тяжело вздохнул и потер пятерней заросший подбородок. – Следственные мероприятия. Вы можете оказать содействие.
– Я? – Она выкатила нижнюю губу и с сомнением покачала головой. – Понятия не имею, чем я могу вам помочь.
– Я подскажу. – Он кивнул и переступил порог.
Захлопнул дверь, привалился к ней и спросил без всякого вступления:
– Вы знакомы с Синевым Вадимом Игоревичем?
– Знакома. Была.
В голове застучало: с чего вдруг он спрашивает? Вадик на нее жалобу, что ли, накатал? Явился к начальству с претензиями, что пришлось уволиться прямо в понедельник после их неуклюжего расставания? Так она никому об этом не рассказывала, кроме Аллы Ивановны. А та лицо не столь влиятельное, чтобы его уволить. Он сам так решил, сам написал заявление и умчался со своей коробкой, полной всяких милых безделушек, еще до ее прихода на работу. Успел!