- А, ну да - ну да, Уходим!
Через два часа из дверей прокуратуры появилась довольно оригинальная пара. Дряхлая старушенция еле передвигалась на больных ногах, переваливаясь, как утка, с боку на бок, и молодой парень, поддерживающий ее с особой осторожностью. Доковыляв до машины, старушка остановилась и перевела дух, будто стометровку пробежала. Парень распахнул перед ней заднюю дверцу и помог устроиться на сиденье, затем сел за руль, и автомобиль тронулся со стоянки.
До вечера Ариец прождал в кустах, но интересующая его дамочка так и не появилась. Уже и свет во всех окнах погас, и здание погрузилось во тьму, только видно было, как дежурный ходит по комнате взад-вперед, иногда останавливаясь и отвечая на телефонные звонки, а он все еще не решался уйти.
- Черт! Дьявол! Надо же было так лохануться! Когда она успела выйти, когда?? - Вилор перебирал в памяти всех женщин, входивших и выходивших в течение дня из здания. - Старушка - божий одуванчик.... Ну, конечно! Вот осел! - в памяти ясно всплыл образ и сумочка, которую несла старуха. - Сумочка-сумочка, розовая (не по возрасту) сумочка... Придурок! - вновь обругал он себя, - эта сумочка была в руках Ольги. Ну, следак! Ну, молодец! Перехитрил, значит. Хочешь поиграть со мной в кошки-мышки? Давай, я не против, только смотри, не ошибись! Ты считаешь меня мышкой, а я кошка, нет, охотничий кот, котище, котяра, душегуб и разбойник!
Тарусская тишина успокаивала, убаюкивала и возвращала к жизни. Недаром столько знаменитых художников облюбовали этот поистине райский живописный уголок. Славик уехал сразу же, как только познакомил со своей мамой, и строго-настрого приказал ей, чтоб глаз с Антонины не спускала. И если в деревне появится посторонний, немедленно звонить в тарусскую милицию, которая предупреждена, и наряд выедет немедленно. А сами они, и Антонина, и мать должны запереться в доме и не высовываться, что бы ни случилось. А еще лучше спуститься в бункер Миллера, так Славик называл подвал, и закрыться там на замок.
Смыв грим и переодевшись в халат, любезно предложенный хозяйкой дома, Варварой Васильевной, Татьяна выпила чашку чая и устроилась на кровати, положив возле себя сумочку Оли.
- Это, конечно, неприлично копаться в чужих вещах, но у меня нет выбора... Татьяна раскрыла сумочку и вытряхнула все содержимое рядом на одеяло. К косметичке и ключам она не проявила большого интереса, а вот мобильник и внушительного размера записная книжка вызвали полный восторг. В телефоне был отключен звонок, оставлен только вибросигнал.
- Вот почему я не слышала, как звонили. Шесть пропущенных вызовов! Это уже кое-что... - все звонки с одного номера. Татьяна нажала посылку вызова.
- Оля! Твою мать! Ты где шляешься? - пробасила трубка раздраженным мужским голосом.
- А вы кто? - неуверенно спросила Татьяна.
- Ты что, напилась?
- Ага. В стельку.... Так вы кто?
- Твой шеф, дорогая! И если завтра ты не появишься в конторе, уволю к чертовой матери!! - зло прокричал мужчина и отключился.
- Так, шефа из списка потенциальных заказчиков можно исключить, иначе он бы знал, что заказанный им объект покоится в морге. Кто тут у нас дальше по списку?
Татьяна выписала на листок не меньше сорока номеров; некоторые значились под именем, другие под фамилией, а третьи и вовсе под кличками: Умник, Зараза, Чудак, Профессионал, Журналюга, Гладиатор и ди-джей Боря.
- Чтобы разобраться во всем этом хаосе головоломок и месяца не хватит. Разве узнаешь по телефону, кто есть кто. Не звонить же с вопросом: "Не вы ли, случаем, заказали Олю?". Подумают, что умом тронулась...
Раскрыла записную книжку и ахнула: - дневник! Спасибо, Боже! - прошептала Татьяна и пробежала глазами первые строчки... Ничего интересного, обычный ежедневник, и только пролистав половину, заинтересовалась.
"Я никогда не заводила дневников. С детства не понимала подруг, которые изливали душу и доверяли свои тайны бумаге. Но вот и сама прибегла к столь наивному самовыражению. И отчего? Я влюбилась! Влюбилась, как дура, как последняя идиотка!!! Он прекрасен, как Аполлон, силен, как Геракл, он обворожителен, как Орфей! Надо же, скоро всех греческих богов припомню, и все они будут воплощением его одного, такого замечательного, страстного...
А если папа узнает? Интересно, как он отреагирует? Ну и пусть. Пусть! Я уже не маленькая девочка! Вправе сама распоряжаться как своей судьбой, так и своим телом...
Он так и не приехал, а я так ждала, ждала всю ночь!