- Убери свои грабли! - Машенька пыталась стряхнуть его руку со своей, но хватка была железной. - Иди своей дорогой!
- Ха, братан, козочка бодается! - Рафик похлопал брата по плечу, - бери её, чего товару зря пропадать на холодной улице.
- Что, Сакко, кишка тонка, спроси у меня совета, я тебя научу, как таких обламывать, - братья окружили девушку, каждый подбадривал Сакко и давал нужные советы.
Ещё издали Данила заметил пьяную компанию, приставшую к его девушке. Машенька отбивалась, как могла, хамы вели себя нагло, чувствуя свою безнаказанность. Подбежав, Данила отшвырнул одного, который выкручивал Машеньке руки, он отлетел, не удержавшись на ногах, и юзом на боку проехал три метра. Девушка, вытирая катившиеся по щекам слёзы, спряталась за спину Данилы.
- Это кто? - спросил он у девушки.
- Один придурок, надоел до чёртиков, - всхлипывая, прошептала Маша.
Сакко поднялся, сжал кулаки и кинулся на Данилу, братья с гиканьем окружили дерущихся, подбадривая. Данила изловчился, отбросил ногой нападающего, принял оборонительную стойку, стараясь держать дистанцию и не упускать братьев из вида.
- Беги отсюда, живо, - скомандовал он Маше.
- Нет, а ты?! - девушка не хотела оставлять Данилу одного.
- Вон отсюда, - прохрипел Данила, увернувшись от удара, и кулаком разбил нос одному из братьев. Машенька, спотыкаясь и скользя на льду тротуара, побежала в сторону бара, забыв про высокие каблуки и рискуя с каждым шагом сломать ноги.
Отбиваясь от беспорядочно обрушавшихся на него ударов, Данила крутился ужом, бегство Маши развязало ему руки, но четверо против одного - это перебор. Отразив один удар, получил второй в челюсть, развернувшись, ударом ноги в грудь отбросил Сакко, но получил сзади по почкам. Данила согнулся пополам, двое братьев стали пинать ногами; превозмогая боль, он поднялся. Удар правой - и один из нападавших отлетел, вторым ударом Данила нокаутировал другого, третий размахнулся, но, взмахнув руками, рухнул, поскользнувшись. Данила распрямился; жгучая боль обожгла живот; быстро скинув куртку, он отбросил её далеко в снег, не замечая крови, струившейся из раны; успел отразить ещё несколько ударов; адская боль разрывала внутренности; в глазах темнело; казалось, что силы покидают; пот заливал глаза. В свете фонаря блеснуло лезвие финки; что-то неприятно скребнуло по рёбрам; Данила согнулся пополам и упал на снег, подогнув под себя ноги...
Отбежав немного на безопасное расстояние, девушка сняла сапоги и в одних колготках побежала по снегу, не ощущая холода в ступнях. Так и влетела в бар с сапогами в руках, пытаясь перекричать музыку, позвала брата Данилы.
- Артём, быстрее, там Данилу бьют! - Артём встал из-за стола, шестеро друзей последовали за ним, на ходу расстегивая пуговицы на рубашках и закатывая рукава.
- Где?
- Там, за клубом, я покажу, - с сапогами в руках Машенька еле успевала за Артёмом. За ними плотной группой бежали друзья Артёма и Данилы.
- Ты что сделал, придурок? - Ашот присел на корточки, пальцами пытаясь, нащупать пульс на шее Данилы, - он, кажется, не дышит.
Вскочив на ноги, он со всего маху ударил Сакко в ухо и быстро проговорил, так как со стороны клуба послышались громкие крики, - линяем. Рафик, в машину, этого, - кивнул он на лежащего Сакко. Быстро!.. Гурген - домой, отца предупреди, мы из города уезжаем. Надо Сакко отвезти подальше отсюда, не было нас здесь!
Артём подбежал к брату, который лежал, свернувшись клубком и поджав под себя ноги, а рядом на снегу расползалось кровавое пятно. Упав на колени, он потряс Данилу за плечо, а когда тот не отреагировал, перевернул его на спину.
- Братишка, ты чего, поднимайся... - Артём посмотрел на свои руки, они были в крови, - А-а-а! Не-е-ет!!! - крик ужаса вырвался из груди, когда он понял, что брат мёртв и никогда не встанет. Раскачиваясь из стороны в сторону, он тряс кулаками и рыдал, не замечая ни своих слёз, ни людей вокруг. Ребята бросились за отъезжающей машиной, но разве догонишь, вернулись назад и в скорбном молчании встали над телом.
- Скорую, надо скорую, - кто-то бросился вызывать по мобильнику неотложку, кто-то милицию. Машенька стояла не в силах поверить, что Данилы, её Данилы, больше нет, он никогда не скажет, что любит, никогда не поцелует...
Данила Трубников лежал на холодном снегу, его синие глаза смотрели в небо, как будто удивлялись, почему вокруг так много народу. Видел, как кричит и плачет Артём, и не мог понять, что это нашло на брата, видел самого себя, лежащего в луже крови....
Оперативная группа прибыла на место преступления через десять минут после скорой помощи. Следователь Наумов Пётр Игнатьевич, тридцати трёх лет, дряблого телосложения, с очками, надвинутыми на нос картошкой, внимательно осмотрел труп и обратился к врачу неотложки.