Татьяна стояла на остановке, зябко ёжась на холодном ветру. Осеннее пальтишко времён царя Гороха не сохраняло тепла, а продувалось насквозь, до самых костей. Потрепанные, стоптанные на один бок сапоги, вязаная шапчонка и огромная сумка, в которой позвякивали бутылки - весь нехитрый прикид когда-то довольно элегантной женщины.
- Привет, Танюха, давно стоишь? - к остановке подошла бывшая собутыльница Трубниковой. Почему бывшая? Муж быстро пресек пагубную привычку спутницы жизни, надавал тумаков, она и скисла, полгода в рот не берёт, посвежела, купила новую дублёнку, выглядит как барыня, щёки красные, то ли от мороза, то ли от хорошего питания.
- И тебе - не чахнуть, - буркнула Татьяна, отвернувшись.
- Новость слыхала?
- Я сплетни по посёлку не собираю, на хрена они мне, ими сыт не будешь.
- Значит, не знаешь, что твоя подруга хахаля нашла. Следователя, говорят, по каким-то особо важным делам. Цветёт и пахнет.
- А тебе что, завидно, или твой импотентом стал?
- Скажешь тоже, что ему- коню поделается.
- Вот и радуйся, а в чужую жизнь не лезь.
- Я и не лезу, просто тебе новость хотела рассказать.
- Ну, рассказала? Теперь отваливай, вон маршрутка, мне на работу пора.
- Знаю я твою работу, бутылки по помойкам собираешь. Эх, Танька, какая баба была, и что теперь? В гроб краше кладут.
- А ты меня раньше времени не хорони, а то, гляди, и тебя переживу.
Семён Артурович поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру Курилиных. Дверь открыла симпатичная женщина лет сорока, может, чуть больше. Светлые волосы затянуты в тугой узел на затылке, серый костюм мягко облегал стройную фигуру, женщина держала в руках шубу.
- Вам кого?
- Машу Курилину, вы её мать, полагаю?
- Да, а в чём дело?
- Я следователь, вот мои документы.... Мне необходимо поговорить с вашей дочерью.
- По какому вопросу?
- Это касается дела Трубникова, - слукавил Кулик, не сказав всей правды.
- И когда только вы перестанете мучить девочку, она и так после пережитого еле оправилась. Всё, что знала, рассказала, и ничего нового вы от неё не узнаете.
- А где ваша дочь находилась вчера?
- В больнице.
- А что с ней, поранилась?
- У нее аппендицит, ее прооперировали.
- В какой больнице?
- В третьей. Вы что, собираетесь и там её допрашивать? Ну, знаете ли, всему есть предел. Оставьте больного ребёнка в покое, иначе мне придётся обратиться в суд, вы не даёте девочке забыть ту страшную ночь. Она после допросов чуть в психушку не угодила. Прощайте. Больше нет времени на пустые разговоры, мне в больницу надо. Вы чудом меня застали.
- До свидания.
В хирургическое отделение его не пустили. Предъявив удостоверение охраннику, Кулик нервно расхаживал по коридору в ожидании доктора.
- Здравствуйте, это вы меня ждёте? - доктор протянул следователю руку и крепко пожал.
- Если вы Сухарев, то да.
- К вашим услугам, чем могу помочь?
- Это вы делали операцию Курилиной?
- Да, а в чём, собственно, проблема, я утром осматривал девушку, с ней всё в порядке. Она сейчас с матерью. Что случилось, на меня поступила жалоба? - врач выглядел озадаченным, вины за неправильно сделанную операцию за собой не чувствовал, и упрекнуть его было не в чем.
- Я не по поводу жалобы.
- Тогда я вообще ничего не понимаю.
- Скажите, доктор, ваша пациентка могла вчера вечером выйти отсюда, скажем так, незамеченной?
- Что? - глаза у врача, казалось, вылезут из орбит от удивления, - вы сами-то понимаете, о чём говорите? В два часа дня она была на операционном столе, девушку привезли с перитонитом. Четыре часа я боролся за её жизнь. Сегодня не моё дежурство, а я здесь, так как тяжёлый случай. Вы понимаете, что означает перитонит?
- Это когда гной растекается внутри организма.
- Почти верно. После такой операции больной не только выйти из больницы не может, но, как минимум, ещё две недели с кровати не встанет. Мы же ей все кишки вытаскивали, промывали..... Э, да что я вам объясняю, вы же не специалист, не сможете понять всю сложность и опасность такой процедуры.
- Понимаю.... Спасибо вам, вы такой камень сняли с моей души, даже не представляете. О нашем разговоре ни Маше, ни её маме знать не обязательно, вы меня поняли?
- Ещё бы не понять.
Следователь направился к выходу, но резко остановился и вновь окликнул доктора.
- Что-то ещё?
- Да. Мне, если вы не возражаете, надо взглянуть на пациентку, да не машите вы руками, я не собираюсь её допрашивать. Сейчас мы с вами пройдём в отделение, вы попросите мать удалиться, я взгляну и уйду. Даю честное слово, не задам ни одного вопроса.