- Ну, наконец-то, я уже начала волноваться, - тихо проговорила она, пропуская сына и невестку в квартиру, - А где Данила? Всё ещё не наговорился с Машей?
- Там он где-то... - неопределённо ответил Артём, - сын спит?
- Конечно, слава Богу, что он ещё маленький, и ему чуждо шатание по ночным клубам. Спит, солнышко моё, даже не проснулся ни разу за ночь. Кушать будете, разогреть?
- Нет, мам, не хочется, - Артём сел на стул и прислонился к стене, прикрыв глаза. Оксана пристроилась рядом с мужем на маленький стульчик, глаза невестки были красными и слегка припухшими.
- Вы что, поругались? - спросила взволнованно Татьяна, глядя на смурных детей, - или детство вспомнили да с Данилкой подрались? - Оксана вскочила и опрометью бросилась из кухни, вытирая на ходу закапавшие слёзы.
- Где отец?
- Спит, где ему ещё быть. Да что происходит? Почему Оксана плачет?
- Ничего.
- Как это ничего, когда у неё такой вид, будто из неё душу вытрясли, а засунуть назад ума не хватило.
- Что? Какую душу? Ты это о чём, мама?
- Ау..... Сынок!!! Ты где? - Татьяна защёлкала пальцами перед глазами сына, взгляд был остекленевший и направлен в никуда.
- А, что? Ты что-то сказала?
- Артём, проснись, а лучше иди спать. Вид у тебя очень уж замученный.
- Чего, спать? А, ну да, сейчас.... А ты?
- Я Данилу подожду, он, как всегда, голодный придёт, а разогревать не захочет, холодного нахватается. Иди уже, на ходу засыпаешь.
- Отец где? - снова спросил Артём.
- В зале, уснул возле телевизора. Ты уже спрашивал.
- Ага, я сейчас, только скажу ему пару слов и всё.... Потом, всё потом....
- Сума можно сойти, до чего довели себя, надо же, вроде и не пьяный, а ведёт себя странно, очень странно.
Артём тихонько вошёл в зал. Отец спал на диване, что-то пробормотал во сне, повернулся на другой бок и смачно захрапел. Он подошёл к дивану, присел на краешек и нерешительно потряс отца за плечо.
- Пап, проснись, разговор есть....
- А? Это ты, Артём, чего ты?
- Проснись, поговорить надо.
- Что, на работу пора? Сколько времени?
- Восьмой час утра.
- Тьфу ты, праздник же. Что за срочность, дай отдохнуть, неужели подождать не можешь.
- Данилу убили.
- Артём, я сейчас тебя самого прибью, за такие шутки! - отец приподнялся, протирая заспанные глаза, - совсем спятил, ещё беду накличешь.
- Я что, похож на идиота, такими вещами шутить? - Артём говорил очень тихо, постоянно прислушиваясь к шагам матери на кухне. Отец резко соскочил с дивана, впервые несколько минут ноги не могли попасть в тапочки; руки тряслись; с горем пополам застегнул рубашку; надел один носок; сел, потом встал, и так несколько раз.
- Где этот чёртов носок? - отец волчком вертелся по комнате. Осознать страшные слова сына, значит поверить в то, что Данилы, его младшенького, больше нет. В это не хотелось верить. Второй носок лежал под ёлкой. Натянув его на себя, отец вновь сел.
- Как это произошло? Мать не знает? Тихо очень....
- Его зарезали.... Я боюсь ей сказать.... - отец и сын сидели бок о бок, придавленные бедой, и как рассказать матери о том, что произошло не зал ни один из них. Дверь приоткрылась, Татьяна просунула голову и тихо проговорила.
- Чего сидите, как примороженные, я чай согрела, на стол накрыла, пошли завтракать, всё равно не спите. А ты чего, отец, вскочил ни свет - ни заря? - она вошла в комнату и посмотрела внимательно на сразу же изменившихся и притихших при её появлении мужчин, - чего молчите, как воды в рот набрали?
- Мама, ты сядь. Разговор есть, - Артём подвинулся, Татьяна присела между мужчинами.
- Что за секреты? Ты такой таинственный Артём, можно подумать, что нашёл клад, а отдать государству - жаба душит. Колитесь, мужики, что за проблема?