За стол не пригласили, но разговаривали вежливо, ничего не скажу. Я всё выложила, что на душе накипело: и то, что дочь, несмотря на уговоры их сыночка, аборт делать не станет, и что я как мать, а в первую очередь врач, знакомая не понаслышке о последствиях такой операции, этого не позволю. Денег предлагали немало, чтоб от сына отстали, я наотрез отказалась. Так и заявила, что здоровьем Ларочки торговать не собираюсь. Если их сыночек на ней не женится, то до самого Брежнева с жалобой дойду. Скандала в Датском королевстве пытались избежать всеми силами, тем более, что сразу после окончания института сынок должен выехать на работу за границу. А я и ему грозилась подмочить репутацию: собиралась обратиться в комсомольскую организацию института и испортить таким образом его блестящую будущую карьеру. Родители Володи, взвесив все за и против, дали согласие на брак. Свадьбу решили справить скромно, без излишней суеты, тем более, что этот шаг их сыну всё равно пришлось бы сделать: для работы за рубежом необходимо было иметь семью, холостые не выпускались.
Если, по их понятиям, свадьба была скромная, то по моим - пышная. В ресторане на старом Арбате, как писала дочь. Нас с мужем в списке приглашённых не было. Мы и не настаивали.
Ларочка тяжело переносила беременность, пришлось оставить институт, уйти в академический отпуск. Я созвонилась со свекровью Ларочки и категорически настояла на приезде дочери ко мне, в Ташкент. Её не удерживали, а я была рада, что дочка снова со мной. Но радость была недолгой, на третий день у неё началось сильное кровотечение, ребёнка спасти не удалось. Всё было бы ничего (с кем не бывает?), но после выкидыша выяснилось, что у неё миома, и ей требуется срочная операция, после которой (и это самое страшное) она вообще не сможет иметь детей. Девочке удалили матку, а чтоб муж ничего не заподозрил, да и она могла испытывать сексуальное удовлетворение, шейку матки не тронули.