Антонина тряслась в электричке до Рязани, а там на перекладных ещё два часа добиралась до нужной деревни.
Назвать "Красные поляны" захудалой деревенькой язык не поворачивался. Среди деревянных построек возвышались добротные дома из жжёного красного кирпича, прямо не дома, а хоромы. Многие ограды из дикого камня, на окнах витые чугунные решетки. Часто попадающиеся прохожие с удовольствием останавливались и объясняли, как пройти к дому Кочергиных.
Одноэтажный деревянный домик сиял на солнышке натёртыми до блеска стёклами в белых оконных рамах, на окнах такие же белые занавески в мелкий цветочек. Во дворе залаяла собака, и Антонина, не решаясь открыть калитку, остановилась, рука повисла в воздухе над щеколдой.
По радостному собачьему визгу она догадалась, что во дворе появились хозяева, и в надежде, что её услышат, громко крикнула:
- Простите! Мне нужна Анна Сергеевна!
- Место, Тузик! У, чтоб тебя, окаянный! - ворчливо ругала женщина неугомонного Тузика, который, заслышав голос чужака, исходил громким истошным лаем.
- Так я и есть Анна Сергеевна. А вы кто такая будете? Что-то на лицо вас не припомню. Случаем не из Собеса?
- Нет, я из Москвы!..
- Эко, как далече забрались. И по какому же делу ко мне пожаловали? - открыв калитку, женщина жестом пригласила гостью следовать за ней в дом. Антонина замешкалась, испугано поглядывая в сторону собачей конуры, возле которой волчком вертелся пёс средних размеров неизвестной породы.
- Проходите, он не достанет, цепь маленькая.
Поднявшись по скрипучим деревянным ступеням, они оказались в сенцах, помещении небольшом, без окон, хозяйка наощупь нашла двери и прошла в кухню, большую, светлую, с русской печкой посередине.
- Сын предлагал разобрать, - виновато оправдывалась хозяйка за тесноту, - а мне жалко, зимой помогает от радикулита. Как на лежанку влезешь, все косточки отогреваются. А какая похлёбка в чугунке варится, да молоко томится, разве же на газу можно такую вкусноту приготовить.
- Я ни разу не пробовала, поэтому мне не с чем сравнивать.
- И-и-и, чего проще-то, присаживайтесь за стол, вечерять станем, вот и испробуете деревенской похлёбки.
- Что же вы не спрашиваете, зачем я к вам из такой дали заявилась? Или не интересно?
- А что спрашивать зазря, раз приехали, значит, сами после ужина всё и расскажете. Гостей торопить, что людей смешить, всё равно, пока не насидятся да досыта не наедятся, восвояси не отправятся. А вы с дороги умойтесь, я баньку растоплю, попаритесь, в Москве, небось, всё одни души да ванны, теперь ещё и джакузи выдумали, а тело наше иногда веничка берёзового просит, да мы не замечаем или не хотим этого замечать.
- Всё-таки я вначале скажу, зачем приехала, чтоб вы потом не пожалели о своём гостеприимстве. Я следователь из прокуратуры, по поводу вашего сына.
- Да уж не глупа я, поняла сразу, зачем из столицы пожаловали. Нет его у нас, нет и не было. Я баньку все же растоплю, а вы с дороги умойтесь, раковина за занавеской, там и мыло, и полотенце.
Понравилась Антонине мать Юры, бесхитростная, доверчивая деревенская женщина, даже документы не попросила показать, на слово поверила.
После бани, где от души отходила Антонину огромным пушистым берёзовым веником, хозяйка, раскрасневшаяся, как и гостья, пригласила к столу.
- Давайте наливочки за знакомство, да и после парка не помешает, очень уж от хвори всякой помогает.
- С удовольствием!
Выпили по три рюмки, и хозяйка запела красивым грудным голосом. Пела жалостливо про одинокого бродягу, покинувшего свой родимый дом. А когда он вернулся к родному порогу, то узнал печальную весть, что давно его здесь уже никто не ждёт. Родители померли, а братьев раскидала жизнь по белу свету.
Всплакнула и только потом заговорила о сыне:
- Не верю я, что мой Юрка убивцем стал, не мог он. Сызмальства, если где увидит раненую животину, домой тащил, раны смазывал, даже шины на сломанные лапы накладывал. Сутками не спал, пока не выходит больного. А теперь вы его посадить хотите.
- Не я, Анна Сергеевна, закон. Все улики против вашего сына.
- Не мог он Настю, жену свою, жизни лишить, дитё у них инвалид с рождения, прежде о ней мой сынок подумал бы.
- Согласна с вами, чем больше я о нём узнаю, тем чаще задумываюсь и прихожу к выводу, что он не виноват. Но поймите, факты есть факты, а они говорят обратное. И чтобы его оправдать, мне нужен он сам, его показания. А он сбежал с места преступления, доказав тем самым, что именно он убил. Как скажите, я должна ещё думать? Улики, найденные в квартире, свидетельствуют против него, всё не в его пользу.