- Над чем вы смеётесь? - озадачено поинтересовался Костя, осматривая себя в зеркале.
- Ты меня, наверное, не поймёшь, - сказала она, - просто иногда человеку может очень пригодиться его любопытство и вредные привычки.
- Вот вы про что. А я подумал, что вы надо мной смеётесь, - вздохнул он с облегчением. Что вы подразумеваете под словом вредные?
- Мне говорят: "Не лезь", а я от вредности делаю наоборот. Советуют поостеречься, я же от любопытства сую свой нос туда, куда не следует. А вот и деревня! - она притормозила, съехала на обочину и заглушила мотор.
- Хотел бы и я поселиться на лето вот в такой глухомани, чтоб никто меня не тормошил и не дёргал по поводу и без повода. Иметь свой, тщательно ухоженный дворик с гусями и курами, свой огород, где земля пахнет навозом, и домик из сруба. Ещё баньку... - мечтательно проговорил он.
- Так что же тебе мешает? Бросай всё и на природу, наслаждайся жизнью, ходи на рыбалку, заведи корову или козу, коси сено! И пошли к чёртовой матери весь криминальный мир столицы. Без тебя, думаю, они вполне обойдутся.
- Вот вы иронизируете, Антонина Васильевна, а если меня не будет, значит, кто-то вместо меня должен будет и под пули лезть, и в засадах сидеть, и малины шерстить. А я, значит, в деревне на печи буду отсиживаться? Нет, не смогу я.
- Я только предложила тебе то, о чём ты сам мечтаешь, и не более того.
- Я имел в виду отпуск в деревне.
- Прости, не поняла.
- А чего мы остановились? До деревни ещё метров триста, если не больше.
- Пешком пойду, незачем внимание к себе привлекать. Не думаю, что здесь каждый день иномарки появляются. Всего-то одна улица на двадцать дворов, не больше.
- То есть, как пойдёте? Одна?
- Конечно. Ты машину стереги, чтоб местные умельцы колёса не поотвинчивали на телеги, а то домой пешком добираться будем.
- Ничего подобного, одну я вас не отпущу, мало ли что может случиться. У меня приказ, глаз с вас не спускать.
- Знаешь, лейтенант, я погоны не ношу, и мне твои приказы по одному месту! Ты сам напросился, значит, главная сегодня я. А ты в своём кабинете командовать будешь, понял. Думаешь, он дурак, не поймет, что за делегация к нему в гости пожаловала? Сбежит снова, как тогда искать его станем, земля большая, мест, где можно укрыться, много. В войну в лесах немцы целые партизанские отряды обнаружить не могли, а уж одному человеку и вовсе спрятаться труда не составит.
- У меня же на лбу не написано, что я опер, сойду за дачника. Или вы намекаете, что от меня за версту ментом несёт?
- Почти угадал. У тебя выправка военная, так?
- Ну!
- Вот тебе и ну... Он сам бывший военный, забыл что ли?
- Нет, - буркнул Костя, но с аргументами Антонины ему пришлось-таки согласиться, - и всё же я не могу отпустить вас, понимаете, не имею права. Я в ответе за вашу безопасность.
- О своей безопасности я сама позабочусь! А вот если машину разуют, мне муж, точно, голову оторвёт, это его тачка, между прочим. И не известно, кого мне стоит больше бояться, моего мужа или Кочергина.
- Вы это сейчас на ходу придумали?
- Что именно?
- Про мужа?
- Может быть, и да, а может, и нет, - неопределённо пожала она плечами. Усмехнулась про себя, представив вытянутую физиономию Тиграна, если бы он услыхал то, что она про него тут наплела.
Тоска по работе и по возможности употребить свои силы на какое-то полезное дело оказалась сильнее страха быть обнаруженным. Он просто не мог иначе. Да и с какой стати он боится, кто станет искать его в этой деревне. Соседи слева - муж с женой, пенсионеры, в прошлом работники колхоза. Она - доярка, он - тракторист. Да и пьёт беспробудно, редко когда трезвым бывает. Соседку видит часто на огороде, когда та грядки пропалывает, да по утрам корову на пастбище выгоняет. Соседи справа, по всему видать, дачники. На деревенских не похожи, огородом не занимаются, только на речку загорать ходят.
Дом пустовал три года, Юрию на ум пришла отличная идея заняться ремонтом, укрепить стропила, подлатать крышу, поправить крыльцо и переложить дымоход. Лето только началось, думал он, так что он вполне успеет и сарай перестроить, и стены оштукатурить, и окна покрасить. Нашёл в сарае доски и поменял прогнивший пол на веранде и ступеньках крыльца. Работы было по горло, и это его радовало, отгоняя невесёлые мысли.