- Чем могу служить? - вежливо поинтересовался он. - Вы по телефону представились мне писательницей, но, увы, ваше имя мне ничего не говорит. А я, поверьте, профессионал, следовательно, или вы водите меня за нос, или?
- Вот идиотка, - про себя подумала Антонина, - надо же было так лопухнуться! - вслух же произнесла:
- Простите меня, Павел Аристархович, за эту маленькую ложь, - она открыто посмотрела в глаза критика, что последнему очень понравилось. Если человек не прячет взгляд, значит, не юлит, не заискивает, и доверять ему, в принципе, можно. - Я частный детектив, к сожалению, без лицензии, поэтому вы вправе выставить меня за дверь.
- Зачем же? - искренне поразился Несмеянов, - надеюсь, вы мне расскажете, с какой целью пожаловали? А попросить вас покинуть мой дом я всегда успею, если сочту нужным. Проходите. Вы уж извините меня, что не при параде, дома я отдыхаю, да и навалилось в последнее время столько...
- Как вы себя чувствуете? В газете писали, что вы болели. - участливо поинтересовалась Антонина.
- Было дело... - нехотя ответил он, - выпьете что-нибудь? Виски, коньяк, водка?
- Кофе, если можно.
- Предпочитаете черный?
- Со сливками и сахаром.
- Не боитесь фигуру испортить?
- В моем-то возрасте? Вы шутите?
На пороге гостиной, как привидение, возникла девушка.
- Леночка, два кофе, один со сливками.
- Вам же врачи запретили, - укоризненно покачала головой девушка.
- Один раз живем. Присаживайтесь, - он указал жестом на кресло, как вас звать-величать?
- Антонина Васильевна.
- Очень приятно. Итак, вернемся к нашему разговору, вернее, к тому, что привело вас ко мне.
Девушка принесла кофе, сахар, сливки и, поставив поднос на журнальный столик, тихо вышла. Несмеянов пригласил гостью подсесть ближе к столу.
- Спасибо. Так вот, Павел Аристархович, проблема у нас с вами, к сожалению, одна... - она сделала паузу. - Найти убийцу вашей дочери и того, кто угрожает моей клиентке, Людмиле. Не стану от вас скрывать, что по предварительному следствию и версии правоохранительных органов, в убийстве подозревают именно мою клиентку.
- Даже так? - усмехнулся Несмеянов
- Именно, но меня в этой версии кое-что смущает и не дает покоя. Многое, очень многое указывает на Людмилу, но не все.
- Интересно, мне такое в голову не приходило, хотя я тоже параллельно с милицией проводил свое расследование.
- Вот поэтому я к вам и обратилась. К сожалению, допросить Людмилу следователь не может, она в реанимации в критическом состоянии.
- Что с ней?
- По словам жениха, ее столкнули с тротуара на проезжую часть, и она попала под машину. Вот это меня и смущает. Если убийца она, зачем устраивать собственную гибель, притом не один раз. Страх, что посадят? Совесть?
- Абсурд! Все убийцы, даже маньяки, цепляются за жизнь, любой возможностью пытаются вымолить смягчение приговора и отсрочить смертную казнь.
- Вот-вот, потому-то у меня и возникает масса вопросов. Зачем ей себя убивать? Что, если она не виновата? Значит, настоящий убийца разгуливает сейчас на свободе, поджидая очередную жертву?
- Может быть... - задумчиво произнес Несмеянов. - Чем вам могу помочь я?
- Что вы узнали? - глядя на критика в упор, спросила Антонина и затаила дыхание.
- Мы прочесали все цветочные магазины и ларьки, но ни в один из них заказа на доставку цветов не поступало. Правда, одна женщина, торгующая цветами возле рынка, вспомнила, что похожий мужчина, в плаще и шляпе, покупал у нее букет. Но вы же понимаете, что это мог быть кто угодно, не обязательно тот, кто нам нужен: мало ли в Москве мужчин, носящих плащи и шляпы. Я и сам так иногда одеваюсь в сырую погоду. Кожаный плащ сейчас не атрибут какого-то определенного круга людей, а практически массовая одежда, различающая только качеством.
- Но плащ не был кожаным, вы же видели на кассете из камеры наблюдения у ваших ворот.
- Не суть важно: кожаный или нет, - тихо произнес Несмеянов, - главное, что этого человека никогда не найдут. Мои ищейки, поверьте, намного лучше легавых, под землей информацию добудут, а тут - никаких следов...
- Скажите, Павел Аристархович, вы знакомы с молодым человеком, который встречался с вашей дочерью?
- Вы ошибаетесь, у Софьи не было бой-френда, иначе я бы знал.
- Да нет, мне придется вас огорчить, бой-френд был.
- Что? - приподнялся Несмеянов с кресла и с грохотом поставил на столик чашку, которая недовольно звякнула о блюдце.
- Был, - вновь повторила Антонина, - и у меня есть сведения, что Софья была влюблена в него. Простите, что приходится копаться в личной жизни вашей дочери, но только крайняя необходимость заставляет меня это делать.