Георгадзе, будучи по образованию техником-строителем, в свои тридцать лет успел построить немало мостов, жилых и промышленных зданий. А теперь пришлось разрушать…
По вечерам диверсионные группы покидали лагерь, а оставшиеся продолжали совершенствовать боевое мастерство.
Не обошлось и без курьеза. Иван Кабаченко обучал минному делу десять новичков. Пока он объяснял одним, как необходимо минировать железную дорогу, другие соединили несколько капсюлей-детонаторов и замкнули цепь. После взрыва Леонид Ревенко, перевязывая минеров, давал наглядный урок партизанам, как надо оказывать первую медицинскую помощь.
У Леонида Ревенко появились помощники. Среди освобожденных из плена было два врача — Нуралиев и Халфин, который превосходно разбирался в народных средствах лечения. Приготовленные им из трав мази и микстуры были чудодейственны.
Ревенко все чаще просился на боевые операции, но получал отказ. Наш врач активно помогал местному населению, которое никакой медицинской помощи от гитлеровцев не получало. Партизанского лекаря с нетерпением ждали в польских и украинских селах, где были опасные инфекционные заболевания. К нему шли, верили, что он поможет, вылечит больного, искусно перевяжет рану. Где-то и сегодня по польской земле ходит партизанский крестник Леня, появиться на свет которому помогли умелые руки советского врача, а роженицу спасли от неминуемой гибели.
— Она с отличными котлами, и готовить пищу можно без дыма.
Ревенко поддержал:
— Постарайся, Миша, ты все можешь.
В том месте, где располагался партизанский отряд, мы, как правило, диверсий не проводили. Чтобы не обнаружить себя, партизаны старались не появляться лишний раз на дорогах, соблюдали тщательную маскировку. Такая осторожность оправдала себя. Каратели, не имея точной информации о нашем отряде, искали нас там, где гремели взрывы, где действовали паши диверсионные группы. А в это время в укромном уголке штаб получал возможность обучать людей, готовить их к новым вылазкам.
Особое внимание мы уделяли боевой подготовке партизан, учили их ходить по азимуту, ориентироваться в лесу, пользоваться всеми видами вооружения. Агитаторы по вечерам проводили беседы, а Михаил Данильченко — комсомольские собрания. Ежедневно перед строем зачитывались приказы, в которых командование благодарило бойцов и командиров за мужество и героизм. Дисциплина в партизанском лагере была строгая. Каждый боец имел свое задание, невыполнение которого рассматривалось как ЧП.
Группа минеров — Имас, Данильченко, Риняк, Георгадзе и Кикнадзе — под командованием Ивана Царенко в конце мая провела дерзкую операцию на железнодорожных перегонах Хыров — Кросценка — Устшики — Дольне. За две ночи партизаны взорвали четыре воинских железнодорожных эшелона. Единственная железная дорога, связывавшая Словакию через Устшики — Дольне и Добромыль с Перемышлем — центром снабжения вражеских войск, державших фронт под Бродами, оказалась парализованной. Воинские поезда скапливались на станциях Хыров и Добромыль. Срочные грузы поспешно перевозились на автомашинах. Графики движения поездов были сорваны, боеприпасы, боевая техника и войска противника не прибывали в предусмотренные районы сосредоточения. Удар пришелся в цель. Из Санока и Самбора к месту взрыва прибыли строительные бригады. Путь расчистили и восстановили. Но лишь только застучали колеса воинского эшелона и под ним загремели новые взрывы — сработали паши «сюрпризы».
После этого гитлеровцы двое суток искали на железнодорожном полотне мины, а воинские эшелоны простаивали, и срочные грузы не прибывали на станции назначения. Тем временем мы готовили новый удар.
«ВИЗИТ» В БЫКОВЦЫ
Шлензак оказался полезным человеком. Он имел дружеские связи с сотрудником жандармерии в городе Санок Вильгельмом Крепсом, и нам становились известными некоторые меры, которые предпринимало гестапо против партизан и польского движения Сопротивления.
В карательных операциях против партизан участвовали венгерские, а иногда и словацкие подразделения. Приказы, написанные по-немецки, Крепc переводил на польский, венгерский и словацкий языки. Зная отличные способности переводчика, гитлеровцы привлекали его для подготовки карт будущих карательных операций. Каждый день жандармерия доносила в гестапо сведения о действиях партизан. Эта информация нередко проходила через руки нашего друга.