«Начнут мины рваться раньше, провалится задуманная операция. Что же делать? — думал Владек. — Куда делся Имас?»
Приближалось время обеда, и камера хранения должна была закрыться. Риняк привез мину, но на Вокзальной улице никого не было. Михаил всегда отличался точностью. А сейчас… Владеком все больше овладевало беспокойство. Он сидел в автомашине, как на раскаленной сковородке. Появление Михаила рядом с немецким полковником еще больше озадачило Риняка.
Владислав искоса посмотрел на полковника. На рукаве кителя зловеще поблескивал почетный знак «Кондор» — зеленые лавровые ветви обрамляли серебристый череп со скрещенными костями, из-под которых проглядывало изображение танка.
«Легион Кондор» заслужил этот страшный знак на полях Франции, Бельгии и Югославии. Под Москвой «Кондор» был фактически разгромлен. Командование вермахта направило остатки легиона во Францию. Офицеры воинского подразделения «Кондор», как правило, были выходцами из зажиточных семей, быстро продвигались по службе. Разведчик избрал для себя мундир офицера «Кондора» не случайно — так было безопаснее, ибо в это время легион переместился в район Кракова.
Удивленный Риняк автоматически выполнял распоряжения майора, стараясь в то же время разобраться в ситуации.
Тем временем Имас и его спутник подошли к ресторану. Швейцар учтиво распахнул двери. Вслед за офицерами, хлопая широкими голенищами солдатских сапог, Риняк внес поблескивающий желтой кожей чемодан.
Полковник снял фуражку и подошел к зеркалу. Майор приблизился вплотную к гардеробщику:
— Надул ты меня, старик, девчонка занята.
— Господин майор, я не виноват, можете зайти к другой. Есть не хуже и живет рядышком.
— Нет, старик, я встретил товарища. Нам не хотелось бы тащить чемодан в зал. Оставлю его у тебя.
— Это можно, только следует спрятать подальше от глаз начальства.
Владислав спровадил чемодан в угол гардероба, прикрыл его плащом.
— Так сойдет?
— Сойдет.
— Знай, старик, мою щедрость. — Имас достал из портмоне сто марок и бумажку в 500 гуралей.
Мина была на месте. Теперь главное — не вызвать подозрения у швейцара и незаметно покинуть ресторан.
К перрону подкатил воинский эшелон. Выскочив из вагона, офицеры гурьбой бросились в ресторан, солдаты — в буфет.
— А что, если с чемоданчиком сесть в поезд? — предложил Имасу Жулковский. — Пусть твой помощник заберет его у швейцара.
— Я об этом уже подумал. Подходит.
Риняк, стараясь не сгибаться под тяжестью чемодана, нес его за полковником. В вагоне для старших офицеров нашли свободное место. Попутчиков Жулковский угостил коньяком и сказал:
— Ну, надо еще подышать на перроне воздухом.
Выйдя из вагона, Жулковский, Имас и Риняк смешались с толпой. Они благополучно пересекли привокзальную площадь.
— Ну, Владек, жми! — сказал Имас, садясь в машину.
Жулковского подвезли к гостинице.
— Желаю успеха, дорогой друг! Надо спешить.
— Спокойно, Имас. Передай большой привет лесной гвардии.
Имас торопил Риняка. Важно было взорвать мину вблизи станции. Мотор работал хорошо. «Оппель», повинуясь Риняку, уносил партизан из города. Риняк обернулся к Имасу и взглядом спросил: кто это был?
— Хороший человек, смелый, герой, — с гордостью сказал Имас.
На КП жандармы проверили документы. Все в порядке. Понадобилось еще полчаса, чтобы партизаны оказались на опушке соснового леса. Где-то здесь в густых кустах притаились Платонов и Павленко. Имас первым вышел из машины. Риняк загнал «оппель» в заросли кустарника. Словно из-под земли появился Платонов:
— Ну, что у вас?
— Докладываю: мина в пассажирском поезде. Он выходит со станции. Давай! — сказал Имас. — Ну, мы им сейчас устроим карусель!
— За мной остановки не будет. В нашей мине двойной заряд. Она так рванет, что станет жарко, — Радист расчехлил радиостанцию. Зажглась сигнальная лампочка. Послышался писк морзянки.
Железная дорога проходила недалеко и была хорошо видна с пригорка. Не успел Имас переговорить с товарищами, как появился поезд. Черный шлейф дыма тянулся за трубой паровоза. На повороте вагоны выгнулись гармошкой. В них ехало новое пополнение. Спешили на фронт командиры взводов, рот, батальонов. Они уверены в своей безопасности, едут по захваченной еще в 1939 году польской земле.
— Внимание! Подрываю ТОС! — Возглас Платонова потонул в мощном взрыве. Эшелон сначала как бы споткнулся, словно из-под него невидимая сила выхватила рельсы, потом резко подпрыгнул, на какое-то мгновение застыл в воздухе и рухнул. Лес застонал. Воздух вздрогнул и заходил волнами. Послышался грохот взрыва и лязг металла. Паровоз лежал на боку в клубах пара и дыма.