Мы, естественно, тогда ничего не знали об этих фактах, но осознавали опасность нового оружия фашистов. Я попросил Владислава Риняка пригласить в лес поляка Фетера Якова.
И вот среднего роста крепыш с большими мозолистыми руками в моей землянке.
— Сможете ли вы помочь нашим товарищам пробраться в район Жешува, — спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Дело сложное, опасное. Польские товарищи рассказывали, что у вас там живут родственники. Просим помочь нашим людям. Нам это крайне нужно.
— Много их? — спросил Фетер.
— Два человека.
Польский патриот, помолчав, сказал:
— Попробую, но это очень опасно… Если их два, то со мной уже три. — Фетер вопросительно взглянул на меня.
— Понимаю, трудно.
Фетер не спешил с ответом. Вынул кисет, скрутил самокрутку, прикурил.
— Попробую, но это большой риск. Дорога нелегкая, ваши товарищи говорят по-польски?
— Нет. Постарайтесь не встречаться с местными жителями. Дело совершенно секретное. Сейчас я познакомлю вас с нашими ребятами.
К Фетеру подошли сержант Дмитрий Платонов и старший сержант Сергей Ширяев.
В задачу разведчиков входило: найти незаметный подход к полигону, изучить систему его охраны и попытаться установить, где находятся пусковые площадки. Затем нужно было найти участок железной дороги, находящейся вблизи запретной зоны. Там бы мы взорвали эшелон и захватили часть груза, поступавшего в секретную зону. Затем бы приняли самолет и отправили трофейные детали «ФАУ-2» в Центр.
Через неделю Яков Фетер появился в отряде.
— Товарищ командир, ваших хлопцев я довел до запретной зоны. Меня они отослали к вам, а сами пошли дальше.
КУСОК ПАРАШЮТНОГО ШЕЛКА
Приближалось время, когда Ширяев и Платонов должны были возвратиться из района Жешува. Высланные навстречу им партизаны осторожно пробрались па окраину глухого, затерявшегося в лесу хуторка. Внимательно осмотревшись, разведчики никого не заметили. Но каким-то особым чутьем Кучеров уловил присутствие врага. Ожидали до наступления темноты.
У Кучерова было отличное зрение. Следит Андрей, присматривается. Видит: мелькают какие-то тени. Вооруженные люди выносят из домов узлы, укладывают их на подводы. Разведчик подобрался ближе. «Вот оно что: немцев, пожалуй, здесь около батальона».
Утром гитлеровцы покинули хуторок, и туда вошли наши разведчики. В отряд они принесли тяжелое известие: прошлой ночью каратели поймали двух партизан.
…Платонов с Ширяевым проникли в запретную зону. Они собрали необходимые сведения, по на обратном пути натолкнулись на засаду. Отстреливаясь, сумели уйти. Платонов долго нес раненого Ширяева. Разведчики выбились из сил. На опушке леса в заброшенном сарае они решили отдохнуть и заснули. Здесь их каратели и взяли на рассвете. Весь день истязали. Потеряв надежду получить какие-либо сведения, палачи повесили Платонова и Ширяева.
Сарай, где гитлеровцы схватили разведчиков, внимательно осмотрел Кучеров. Была здесь лишь куча прелой соломы — вот и все. Солому перебрали, перекопали землю, но ничего не нашли. Осмотрели стены, поотрывали доски, разобрали чердак. Целый день Данильченко, Кучеров, Кабаченко и Георгадзе сантиметр за сантиметром осматривали сарай. Где-то должен быть спрятан кусок парашютного шелка. Мы в это верили.
Разве могли Платонов и Ширяев не выполнить приказ? Платонов — комсомолец, отличный разведчик, минер, до прилета в Польшу партизанил на Украине. Для него выполнение приказа — дело чести. Ширяев испил горькую чашу страданий в плену, для него выполнение приказа — восстановление доброго имени храброго воина. Нет, они выполнили приказ, и необходимо продолжать поиск.