Тело погибшего мерконера лежало скрюченно, будто засохшее дерево. Его глаза были широко открыты, - в них запечатался уже посеревший страх. Рот был открыт в паническом ударе. А на месте, куда пришелся удар рельсы, теперь была дыра, как от огромной затушенной сигареты. Руки Стреагона, слушая сердце, выронили рельсострел, и со стальным грохотом он рухнул на землю. Стреагон упал на колени, и, глядя на заплетенное теперь в вечный страх лицо дреморина, он двумя пальцами закрыл ему глаза. Он достал из-под майки ромбовидный амулет на цепочке, и крепко взял его в правую руку. - Прости меня, - Каэль правосудный... Склоненный на коленях, он обоими руками держал потушенного жизнью дреморина зажав в его, еще теплую руку, каэльский амулет. - Ты молодец. - Сказал ему в спину голос, который влил в пустую амфору его сердца горячий напиток. - Ты жив! - торжествовал и срывался Стреагон с колен. Лун был бледен и ослаблен. Он пошатываясь стоял на ногах, но его на лице горела искренняя, добрая улыбка. Лун поднял свой взгляд на голубой потолок неба и увидел нависший над ними круг черных агрессоров. Взгляд его перешел на тросы, закрепленные к «Сенн». - Нужно отрезать тросы. Помоги мне. Стреагон встал за крюк, вбитый из мерконерского орудия. - Они очень крепкие, - подошел он к итогу, дернув три раза за трос. Лун наклонялся и подбирал брошенный на землю рельсострел. - Советую отойти подальше. Взяв рельсострел в руку и положив большой палец на курок-педаль, он, сощурив глаз, прицелился, и выпустил из него малиновую рельсу. Она попала в крюк и взорвалась, сорвав с корабля часть бортовой оградки. Стреагон стоял рядом, подняв голову, и смотрел на парящие над ними крейсеры дреморинов. Лун сделал второй выстрел, и теперь полностью оторвал путь мерконеров к кораблю. Из ствола рельсострела выходила тонкая струйка белого дыма. Лун опустил рельсострел дулом вниз, и посмотрел на Стреагона. - Хорошо, что у отца в амбаре было чем пострелять. - Держи, - сказал он, передавая Стреагону оружие. - Оно тебе пригодится больше. Спускайся вниз, а я... Он с ненавистью глянул на собравшийся над ними круг мерконерских крейсеров. - Я сделаю все, чтобы мерконеры сегодня расплатились.
Командор мерконеров вернулся на корабль. Стоя в командной кабине, за спиной своего невозмутимого бугая-штурмана, он что-то быстро прокручивал в голове. Выбрав нужную мысль, он прислонил микрофон ко рту и отдал приказ кораблям. - Что значит никакого дележа? - Возмутился один из мерконеров решению командора. - Мне нужно на что-то обеспечивать мою пожилую матушку! - Я повторяю, - отрезал он. - Никакого дележа сегодня не будет. Вы видели, как он безжалостно расправился с Нируном. Он расплавил его! Это ли не повод сегодня, чтобы отправить кого-нибудь на суд к Меркону? Отправить его душу в вечности биться об астероиды в черных глубинах космоса. Его глаза сверкнули. - Прочь жажду наживы. Сегодня, каждый из нас сможет приложить усилие, чтобы сделать виток для венка на его могилу. - Командор? - Перебил громила-штурман. - Он снова движется. Турбина «Сенн» снова зажигалась голубым пламенем. - Это все, - он перешел на ехидные окраски голоса. - Это все - будто попытки погребенного заживо разбить цинковый гроб и прорыть себе путь на поверхность. Командор, как и хотел, получил волну одобрения от экипажей. Эта волна окатила его изнутри, и вытолкала из него слова, которые говорились им ежедневно: - С нами Меркон, братья. С нами его могущество и разум. Штурман-громила проиграл кончиками пальцами по штурвалу. - Что делать с патрулем? - хотел подытожить он. Командор мельком глянул на него. Штурман заметил таинственную ухмылку на лице своего капитана. - Возьмите его в кольцо. - С наплывом уверенности сообщал он всем экипажам, опустив мирофон ко рту и глядя в глаза своему штурману. - Когда выйдете на расстояние выстрела - огонь из всех орудий. - Есть, - ответили экипажи, и крейсеры принялись выстраиваться в сказанную позицию.