- Он уходит... - сообщал Стреагон, когда черный крейсер растворялся в облаках. - Уходит... - еще раз сказал он, натягивая ошарашенную улыбку. Лун бросился мокрым от пота лбом на штурвал. Его трясло. - Лун, ты слышишь? Он уходит! Мы это сделали... Мы сделали! Он уходит! По радиостанции начали исходить какие-то шумы, которые быстро преображались в голос. - Маршрут сто тринадцать, маршрут сто тринадцать... Кажется, вместе с отлетом мерконеров включилась и связь с Подавлением. На радиостанции была прикреплена фиолетовая бумажка с красивым почерком. Лун прочел на ней только одно слово: бурминден. В его голову мгновенно залетела картинка голубоватой, с белым брюшком большой горной птицы. Обычно она летает высоко, и крайне редко ее можно увидеть не в горах. «Это пароль к узлу связи» - предположил он, и произнес в свой микрофон. - Бурминден. Это маршрут сто тринадцать. Мы на связи. В штабе Подавления, серафим, который стоял рядом со связным, сделал по воздуху резкий удар кулаком. - Есть! Я знал, что они отзовутся. - Маршрут сто тринадцать, что у вас произошло? - спрашивал связной, настороженно глядя на своего соседа. - Где капитан... - послышался шорох блокнота. - Капитан Айарокен? - Мы попали в засаду мерконеров, - сообщил Лун, мельком глянув на открывшуюся дверь, через которую вошел Стреагон. - Надеемся, что нас спасут. - Где вы находитесь? - спросил связной, не скрывая в голосе ошарашенности. Этим вопросом он поставил Луна в тупик: он совершенно не умел ориентироваться на земле, и, тем более, по воздуху. Стреагон выглянул в окно, плотно к нему прижавшись: - Это Готтирин, деревня звезд, - возможно, был прав Стреагон. - Мы с мамой ездили сюда отдыхать. - Тогда вам придется ожидать спасательный скаутер. - Услышал его связной и объяснял. - Но для начала, вам нужно найти способ как-то посадить корабль. В целях безопасности, в городе вам садиться нельзя. - И еще, - почувствовалось, что связной начал говорить от себя. - Если история про мерконеров правда... вас даже могут приставить к медали. Радость получить медаль никого из них сейчас абсолютно не трогала. Наоборот, Луна за ребра схватило новое напряжение; любая радость сейчас могла бы рухнуть в пол, а в сердце, у него снова пустил свои корни новый побег страха. - Теперь нужно как-то посадить нас на землю. - Тускло проговорил себе под нос Лун. Кружась над землей, накренившись вправо, «Сенн» начал свое осторожное, победоносное снижение. Над скаутером тянулась тонкой нитью, блестела от солнца, переливалась в его лучах голубая река. Погода сегодня не пыталась удивить серафимов яркими красками. Небо затянули прочные, не пробивные серые тучи, а солнце, только пару раз за утро, будто с время от времени просыпающимся любопытством выглядывало из облаков слепящим глазом. Невидимой рукой взъерошивал кроны деревьев неслабый, ощущающий безнаказанность, ветер. Стреагон сидел на высокой и длинной скамье в акнском парке. Ветер бросал его прическу в стороны по своей прихоти; в глаза время от времени бросались темные густые волосы. На душе у Стреагона было хорошо и тепло, - он будто парил изнутри. Стреагон ощущал такую легкость и чистоту, будто примерил на себя какое-то новое, свежее тело. Таких ощущений внутри себя он не испытывал, наверное, никогда. Мелкие капли дождя падали на его выставленные в форму чаши, ладони. На улице было холодно и сыро, и руки, которые он до этого держал в карманах, стали слабо подрагивать и замерзать. Услышав слева звук шагов по каменной дороге, он повернул голову, и увидел фигуру, от которой зажигалось сердце: фигуру в охровом пальто, и в кепке-треуголке, несущую в обеих руках по рожку мороженого. На его лице, натянулась и заиграла струнка улыбки. - Сегодня оно не особо пользуется спросом, - Заключил, улыбаясь, Лун, бросая игривый взгляд на мороженое. - Оно в любую погоду вкусное. - Улыбаясь в ответ, заявил Стреагон, беря в руки предложенный рожок. Лун подсел к нему на скамейку. Он, подняв взгляд на спрятавшееся за серыми бронеплитами туч, солнце, откусил свое мороженое. - Мир так прекрасен, - неожиданно заявил он. - Я только сейчас начал это замечать. Теперь... после всего, что случилось, я будто научился заново дышать. Я дышу каждым мгновением, проведенным на своей земле, и со своей семьей. И со своими друзьями. - Посмотрел он на Стреагона. Стреагон попробовал вобрать в себя побольше воздуха. Он почувствовал свежий и бодрящий холодный поток. Стреагон вспомнил об одной вещи, которая была только у Луна. - Что теперь говорит твоя интуиция? - Поинтересовался Стреагон, откусывая кусочек мороженого. - Моя интуиция молчит, - признался Лун. - А это значит, что все хорошо. Как будто после его слов, тучи начали расходиться, а из них, светясь и радуясь, выходило осеннее солнце. - Эй, - толкнул он Стреагона для внимания. - Да? Полоска солнечного света разделила лицо Луна. Голубые глаза, которые, и так ярко выделялись на нем, теперь совсем искрились от солнца. Кажется, что после путешествия, его глаза стали еще ярче и чище прежнего. - Отец мог бы тобой гордиться. И в его глазах, на его лице, и в голосе была заплетена искренность. - Спасибо. Стреагон, доев свое мороженое, начал нехотя вставать с насиженной скамьи. - Стреагон, - снова обратился к нему Лун. Тот повернулся, чтобы его выслушать. - Я подумал, что нам как-нибудь стоит сходить на рыбалку, или... мой сын может научить тебя вырезать фигурки из дерева. Стреагон улыбнулся: - В любое время. И, Стреагон развернувшись, пошел по своей дороге. Лун увидел только его спину, удалявшуюся вперед. Он не увидел его улыбки, которую, заряжало само солнце.