ГЛАВА 7
Проведя полдня в библиотеке, я ушел оттуда с головной болью, зато с элементарным представлением о фондах и товародвижении. Новые знания порождают новые вопросы. Они заняли еще одну страницу в блокноте, и я все больше склонялся к мысли, что нужна помощь Ило. Вечером, когда на город надвинулись сумерки, я поехал к нему.
Я не очень себе представлял, как подступиться к Ило. У него была одна слабость — деньги. А у меня денег не было.
— Ну что, обнаружил «Ариадну»? — спросил Ило и хихикнул.
— Чего ты смеешься?
— Слушай, люди пять лет в институтах, а потом столько же на практике изучают, как найти лазейку и обмануть государство. Ты же за один день решил все познать. Так не бывает. Идем, покажу квартиру.
С недавних пор Ило с женой и двумя детьми занимал весь второй этаж небольшого дома в центре города.
Все пять комнат были обставлены дорогой мебелью. Даже в детской стоял импортный гарнитур. Ни в одной из них я на увидел книг.
— Что скажешь? — спросил Ило.
— Хорошо стал жить. Большие деньги заколачиваешь?
— На жизнь хватает. Только все это не мое.
— Чье же?
— Цирино. Клянусь, все принадлежит ей.
— Развелся, что ли?
— На всякий случай. Время-то какое?! Никто не видел, что ты вошел к нам?
— Нет. Зачем тебе нужны деньги, если живешь под страхом?!
— Деньги воем нужны. Тебе они тоже нужны. Иначе…
— Что иначе?
— Ладно, это твое дело, не мое.
— Ты бы хоть детям книги купил.
— За моих детей не беспокойся. Идем.
Мы прошли в темный закуток. Ило включил лампу. Застекленный шкаф был уставлен подписными изданиями. Мне инстинктивно захотелось подержать книги в руках, полистать. Шкаф оказался запертым. Книги были в заключении. Ило вытащил из кармана связку ключей.
— Не надо, — сказал я и погасил свет.
В гостиной Цира накрывала на стол.
— Как ты живешь, Серго? — спросила она. — Давно вернулся в Тбилиси?
— В прошлом году.
— Где работаешь?
— В редакции.
— Хорошо зарабатываешь?
— Нормально.
Вбежал Тенгиз. Я подхватил его и подбросил.
— Папочка, скажи дяде Серго, чтобы он приходил к нам. Он сильный.
— Хорошо, сынок. Иди.
— Пусть останется, — сказал я и усадил Тенгиза к себе на колени.
— Не порти мальчика, Серго. Тенгиз, иди. Пора спать.
Мальчик соскочил на пол и убежал.
— Ты ему понравился, — сказал Ило.
— Он мне тоже, — сказал я. — Славный мальчуган.
Цира вышла из гостиной.
— Когда дойдет до дела, не откажешься помочь ему?
Дальновидность Ило вызвала у меня усмешку. Он заглядывал вперед лет на пятнадцать, значит, намеревался поддерживать со мной отношения и заносил в свой список полезных, нужных людей. Среди нашей многочисленной родни, разбросанной по всей стране, не было ни одного корреспондента, даже внештатного. Если бы он узнал, что к тому же я написал пьесу и она будет поставлена в театре, он кричал бы на каждом перекрестке, что Серго Бакурадзе его самый близкий родственник, его брат, в крайнем случае двоюродный. Я вспомнил, что Ило продал мне, тогда студенту второго курса, за двойную цену чешские ботинки. Ботинки оказались на размер меньше, но Ило убедил меня, что они разносятся, и я, глупец, поверил ему.
— Почему ты усмехаешься? — спросил он.
— Место на кладбище купил?
— Пусть на кладбище отправляются раньше нас наши враги.
— Не возражаю, но кладбища все равно не избежать. Странно, что ты не предусмотрел этого. Зарезервируй место.
Вошла Цира и поставила на стол блюда с едой.
— Ну и язык у тебя! — сказал Ило. — Все Бакурадзе ядом брызжут.
— Слава богу, ты не Бакурадзе, а Цхомелидзе.
— Цхомелидзе тоже хватает яду. Довольно вам! Будто и не родные вовсе, — сказала Цира, уходя.
— Что будешь пить, Бакурадзе? Вино или коньяк?
— Коньяк. Если тебе не жалко.
— Родственников с таким языком надо поить керосином, — сказал Ило, открывая коньяк. — За нашу встречу. Чтобы она принесла нам только радости.
Он принялся за сациви. Ел Ило чавкая, и я ерзал на стуле.
— Ты что, сидишь на углях? — заворчал он. — В чем дело?
Я принужденно улыбнулся:
— Такое обилие блюд, и все так вкусно пахнет, не знаю, с чего и начать.
— С сациви, — успокоился Ило. — Начни с сациви. Клянусь, у Циры золотые руки!
— Давно Вашакидзе знаешь?
— Давно.
— Что скажешь о нем?
— Мозг! Технический мозг! Клянусь, второго такого во всей Грузии нет. Но заносчив. Руки не протянет при встрече. Гордец, одним словом.