Когда кровь до краев наполнила ее рот, я аккуратно просунул палец в ее горло и надавил, вынуждая ее сглотнуть. Другой рукой я продолжал зажимать ее рану. Главное, чтобы моя кровь попала внутрь, как только она дойдет до пищевода, все будет хорошо. Я положил ее голову себе на колени, потихоньку успокаиваясь и прислушиваясь к ее сердцу. В какой-то момент удары почти прекратились и я замер. Пара секунд и оно снова пошло. Ритм выровнялся, но был еще очень слабым.
Теперь она моя. Я гладил ее по волосам, жадно вдыхая запах ее крови. Он был на моих руках, ее футболке, волосах, груди. Я почувствовал, как удлиняются клыки во рту. Ну что же, надо закончить связь. Я убрал руку с ее горла и осторожно наклонился к ране. Кровь уже не текла ручьем и края начали потихоньку затягиваться. Языком я провел по еще кровоточащему краю.
Ее вкус оказался просто невероятным, слегка терпкий, как молодое вино. Я не чувствовал соли, она была сладка. Не сдержавшись я прикоснулся губами к ране и языком разбередил края, заглатывая ее кровь. Великолепна, просто великолепна, она проходила в меня, словно живая энергия. Каждый глоток казался слаще предыдущего. С трудом оторвавшись от раны и зажав ее рукой, я принялся вылизывать ее шею, вгрызаясь в окровавленную футболку, я облизывал ее грудь, каждый кусочек тела, куда попала хотя бы капля. Я был животным, жадным, ненасытным животным, но я не мог себя сдержать. Она моя. Теперь моя навсегда и я смогу пить эту кровь сколько захочу. Осознав последнюю мысль, я отпрянул от нее.
Ее дыхание участилось, пульс бился почти нормально. Я посмотрел на ее лицо - ресницы слега подрагивали, рот приоткрыт, дыхание, с хрипом пробивается сквозь губы. Черные волосы, вымазанные в крови облепили лицо. Кожа стала еще бледней. Кровавая богиня. Моя санг. Которая будет ненавидеть меня. Та, кто сможет отомстить. Зария. Рассвет в моей вечности.
Я поднял голову, чтобы посмотреть на город. А он в свою очередь, будто затаился, в ожидании чего-то очень страшного. И я знаю чего. Я сам это сотворил. Я обрек на вечные муки ту, что меньше всего заслуживала это. Почему? Потому что трус, потому что не смог снова остаться один. Потому что она мне нужна. И теперь она моя. Навечно. Я несмело улыбнулся. Навечно моя. Да.
*Шекспир, пьеса Венецианский купец. Купец и дворянин заключают сделку, купец дает ссуду дворянину и обязует в случае задержки выплаты, отдать купцу фунт своей плоти.
Проснуться мертвым. Пролог.
If you close the door, I'd never have to see the day again...
Velvet Underground
-Ты жива
-Нет
Тук-тук
-Ты дышишь
-Я не могу
Тук-тук
-Ты жива...
-Не говори глупостей, я вскрыла себе горло, как консервную банку, я потеряла литры крови, я не могу быть живой!
Тук-тук
-Ты жива... Открой глаза.
Этот назойливый стук, этот непонятный голос. Я умерла. Неужели и в посмертии мне придеться выслушивать чье-то мнение? Тук-тук.
Что же это за звук!?!
Я открыла глаза. Я. Открыла. Глаза.
Как?!? Почему? Неужели, но почему? Я не могу жить, не хочу выживать, не умею я тут жить!!!!!
Вокруг все размыто, краски сливаются в одно непонятное пятно. Но я открыла глаза. У меня есть глаза, а этот назойливый звук - это стук моего сердца. И я слышу его, самый ненавистный ход в жизни, отвратительный механизм, который никак не может отказать. Тук-тук.
В голове не проясняется, но я слышу звуки, чувствую резкий пряный запах, я знаю его. Правда никогда до этого не ощущала его так сильно. Это кровь. Моя.
А еще я слышу чье-то дыхание. Я все-таки жива... жива...жива...
***
Сутки забвения я провел у ее кровати. Она тихо дышала, периодически всхлипывая, будто сейчас расплачется. Я аккуратно брал ее ладонь и легонько поглаживал пальцами. Она успокаивалась, а я продолжал сидеть. Ждать.
Это случилось сегодня в час дня. Я посмотрел на часы, висящие прямо над ее кроватью. Час дня. А потом ее дыхание сбилось. Мне показалось, будто я слышу ее мысли. Она жива.
Резко открыв глаза, она попыталась сфокусировать взгляд, но у нее не получилось. Пальцы нервно смяли простыни. Она втянула в себя воздух и я снова услышал запах ее крови. Ее взгляд затуманился, ноздри затрепетали и я услышал ее крик.
Нет, это был вопль. Она кричала, а из глаз текли слезы. Как раненный зверь, которого поймали в клетку. Как мать, на руках которой умер ребенок. Она вопила от отчаяния, а я закрыл руками уши, но ее голос пронзал самую душу, если она у меня осталась.
Она замолчала только тогда, когда сорвала себе связки. А я сидел, судорожно прижимая руки к голове и дрожал. Она жива.
Хотя, кажется, что все-таки умерла.
Охота.
Я выползла из душа, по пути прихватив полотенце. Нет, не заворачиваюсь, медленно обтираю свое тело. Я люблю его. Слишком. У меня все слишком - слишком длинные блестящие волосы, слишком большие серые глаза, слишком длинные ноги, слишком аппетитная грудь. И я люблю это слишком. Что еще нужно одинокой девушке в одиноком городе? Конечно, только шикарное тело, минимум принципов, минимум знакомых и любимая работа. Хотя для меня это не работа, а просто жизнь. Движение - жизнь, и я каждый день двигаюсь в выбранном ритме, испытываю свое тело на прочность, люблю его.
Меня рады видеть в любом крупном клубе города - я танцую без выходных, праздников, больничных. Кого еще пригласить? Конечно, Урсулу. Она никогда не откажется, кто знает почему, может нужны деньги?
Я знаю почему. Потому что мне нужно двигаться постоянно, ощущать ритм. Остановка - смерть. На миг замедлишься - и сразу окунешься в этот дерьмовый рутинный мир с головой. Лучше шевелить лапками и отгонять мысли алкоголем и движениями. Мои мужчины говорят, что я даже секс умудряюсь превратить в танец. Идиоты! Секс и есть танец, но не будем об этом. Сегодня мой единственный ненавистный выходной и я просто еду в клуб, танцевать за деньги или нет, какая разница?
Выкрутив до упора громкость музыкального центра, я начинаю собираться. Поворот, легкие покачивания бедрами - шкаф с нижним бельем. Медленный наклон, резкий выгиб спины - трусики на мне. Правая нога вперед, левая сгибается в колене, рукой за щиколотку, выпрямить и выпад вперед - вот и платье.
Ритм, под кожей, мне кажется даже мое сердце уже давно бьется также прерывисто, как саунд последних электронных хитов.
Пару штрихов перед зеркалом, пару "дорожек" на дорожку. Должна же я оправдывать свою профессию?
Туфли на танкетке, так легче двигаться. Такси под домом. Куда? Конечно, в Rouge!
Милый таксист переключает радио на любимую волну, а там ритм, движение и ноги начинают нервно отбивать частоты колеблющихся звуков. А мимо пролетает ночной Париж. Набережная, фонари, кованые лавочки и ограды. Нигде больше такого не видела. Таксист увеличивает громкость - видимо ему трек тоже нравится, а к ногам присоединяются пальцы, отбивающие ритм на ручке дверцы.
А вот и Rouge! Новый клуб, модный клуб. Знала ли моя мама, когда отпускала свою кровиночку на заработки в Европу, чем я буду заниматься? Конечно знала, она всегда чувствовала тот же ритм, но как-то не вовремя остановилась и родилась я, появился лысеющий дядя в трениках и мамино сердце вышло на дробную финишную прямую. Тук-тук, каждый день ровный тук-тук.
На входе сегодня Солер. Окидывает меня жадным взглядом. Прости, милый, ты слишком статичен для меня. Я буквально влетаю в помещение. Моя стихия. Полумрак рассеивается пульсацией софитов, в уши врывается знакомый ритм. Закрываю глаза, чтобы прочувствовать его, слиться с дымом, запахами духов и секса, так пахнет движение, вечный ритм, для тех, кто не умеет спать, несмотря на дневную работу и плотный график обязанностей. Я дышу этим движением, тело начинает медленно раскачиваться в такт последнего трека.