-Стоит, милая. Теперь, когда ты понимаешь, что есть любовь, самое время рассказать тебе о нашей роли в этой божественной цепочке. С нам все сложнее, ведь мы вечны и у нас нет возможности и потребности продолжать свой род в муках рождения. Мы - это как люди, нашедшие способ размножаться без боли и сопутствующих неприятностей. Мы бессмертны и в любой момент можем создать себе сына или дочь, но разве высшие силы могли оставить все так? Это слишком просто. Поэтому у нас есть санг, это наша любовь. Ведь мы, вампиры, не можем любить в классическом смысле этого слова, поэтому нас связывает вечность и высшее знание, любовь, остается с нами навечно. Эта нить, которая переплетается между двумя и непрерывным каналом соединяет их с божественным началом, с высшим знанием, с частицей вселенной. Санг связаны одной цепью и привязаны не только друг к другу, но и к Богам. Санг - наш смысл и наш бич. Мы любим вечность, но только наша любовь способна нас погубить. Так заложено этими шутниками, создателями, мы обошли их законы и они создали для нас новые - мы бессмертные дети скрепленные вечной любовью, которая может нас убить. Теперь ты знаешь. И теперь ты можешь решать, чего ты хочешь - прожить вечность с любимым или забрать его жизнь и освободиться. Ведь один без другого существовать не смогут... И не захотят. Но это тебе должен поведать твой муж, а сейчас запомни одно - наша любовь истинна бог и только она способна нас погубить.
Я почувствовала, как меня тянет наружу, срывая вязкую темень с меня и отбрасывая ее вглубь сознания. В ушах все еще стояли последние слова голоса. Значит, любовь...
Я открыла глаза - передо мной появилось обеспокоенное лицо Данте, он держал меня на руках, будто защищая от всего мира. Покрепче прижавшись к нему, я спрятала лицо в вороте его рубашки. Столько мыслей, столько решений... И верное может быть только одно...
Глава 11. Без выбора.
О людях, попавших в шторм,
Связанных в лодке бумажной,
О волосах, не любивших шпилек,
О слабости злой и бесстрашной.
О чувствах, лишенных глаз
И выживать принуждённых,
О городах, о пустынях,
О нас, исступлением измождённых.
Флер, "Люди, попавшие в шторм"
Медленно, почти невесомо, мы с Данте продвигались сквозь толпу моих, ныне, братьев и сестер, на выход. Дом, который недавно завораживал своим мрачным великолепием, сейчас не вызывал ничего, кроме раздражения. Хотелось вырваться, поскорее скинуть с себя липкую паутину взглядом и сильнее всего хотелось стряхнуть с себя, как собака, прибежавшая с дождя, тяжелые омуты глаз старейшин. Данте, словно почувствовав мое напряжение, пошел еще быстрее, уже не церемонясь с теми, кто попадался нам на пути. Моему взору открывалась довольно забавная картина - вампиры, окружавшие нас, неловко переминались из стороны в сторону, борясь с желанием подойти и поздороваться (эту информацию походя запечатал в мою голову голос, так мило рассказывающий о самых страшных тайнах рода вампирского), или дать дорогу Данте, со зверским выражением на лице, пробивающимся на выход. Они походили на толпу зомби из какой-нибудь компьютерной игры, им осталось только вытянуть вперед руки и издавать нечленораздельное мычание. Образ высшего вампирского света в таком нелицеприятном виде как живой встал перед моими глазами и я истерично захихикала. Данте, видимо расценив мое поведение, как начинающуюся истерику, прибавил ходу. Пара секунд и мы оказались на улице, Иве резким движением распахнул перед нами дверцу машины и Данте аккуратно посадил меня внутрь, после чего сел сам.
Не успела я обернуться, чтобы бросить прощальный взгляд на сборище живых мертвецов, к которому я теперь принадлежу, как Иве сорвался с места. Ехать обратно было странно. Иве словно онемел и ни слова не проронил, изображая из себя робо-водителя. А Данте... Мой муж забился в самый дальний угол лимузина и взглядом пытался просверлить дыру в окошке. Я уже хотела даже предложить ему свою помощь и подсказать, кнопку, которой можно опустить стекло, но почему-то передумала.
После общения с невидимым собеседником, во мне поселилась какая-то несвойственная мне ирония, а давящее ощущение безысходности, заменила небывалая, почти космическая невесомость чувств и мыслей. Даже почти-изнасилование в одной из комнат дома Совета перестало мне казаться каким-то фатальным поступком. Если быть честной хотя бы с собой, то у меня не было ни времени, ни возможности подумать о возможности нашей с Данте близости, не говоря уже о ее исполнении. То, как он останавливал меня целый день, и все время до этого, дало мне какую-то твердую уверенность в своей физической неприкосновенности рядом с этим вампиром, несмотря на сумасшедшее притяжение санг. И вот, провалившись в непонятный мне омут, о котором я еще выясню подробнее у Данте, я открываю глаза можно сказать в процессе. В памяти всплыли образы нашей с Данте близости: дикий, совершенно бессмысленный взгляд изумрудных глаз, которые в этот момент сменили цвет насыщенной зелени каштанов на глубокие оттенки штормового моря; губы, ласкающие короткими электрическими ударами каждый миллиметр моей кожи и неотрывно следующие за ними острые клыки, надрезающие с аккуратностью хирургического скальпа небольшие ранки по моему телу; руки, такие горячие и одновременно ледяные, срывающие остатки моего самообладания и не дающие ни малейшей возможности остановить, прервать или хотя бы замедлить надвигающуюся катастрофу. Почему катастрофу? Потому что это не должно было быть так, не должно было быть там и уж точно я хотела сделать это в полном сознании и участии в процессе. Понравилось ли мне? Конечно, как может не понравится непрекращающийся оргазм, который вынимает из тебя душу и пропускает через нее 220 вольт наслаждения? Хотела ли я этого? Нет. Не место, не время, не тот настрой, но по сути, из всех перечисленных мною причин, ни одна не является достаточно веской. Просто что-то во мне восстает от одной мысли о случившимся, сигнальной сиреной разрывая изнутри барабанные перепонки. Что-то не так, нельзя, невозможно, запрещено - сотни возможных эпитетов, но ни один так и не объясняет моего стойкого нежелания произошедшей близости.
Пока я так душевно копалась внутри себя, мы успели подъехать к нашему дому. Данте вышел из машины и подал мне руку, наши пальцы соприкоснулись и санг внутри меня призывно заурчала. Но того безумия, что я чувствовала сегодня от одного лишь мимолетного прикосновения, к счастью, не было. К счастью?... Я горько усмехнулась своим мыслям, выходя из машины. Вот оно, дорвались два животных и теперь интерес пропал до следующей случки. Мне стало противно от такого сравнения, но ничего лучше придумать я не смогла.