Узнав о происшествии, пьяный дядя решил ехать в полицейский участок, отрывать голову водителю сбившей их машины, Кристина поклялась свернуть шею соседу, как только тот придёт в себя, а тётя упала в обморок от переизбытка чувств и алкоголя, и для неё тоже пришлось вызывать скорую. Единственный адекватный на тот момент был отец, тут же собравшийся и повёзший маму в больницу. Полицейские сообщили, что ребята живы, но в каком они состоянии, родители узнали только по приезде.
— Прости, мам, — проскулила Стелла. Внутри нее всё сжалось в комок. Она виновато прикусила губу и перевела взгляд на загипсованную конечность. Мама права — всё могло закончиться гораздо хуже.
— А что с парнем? — Почему-то эта мысль пришла ей на ум только сейчас.
— Понятия не имею, — честно призналась мама. — Меня волновала только ты.
Неприятное чувство холода и пустоты медленно перекатилось внутри через живот до здоровой ноги и обратно. А вдруг он умер или в коме?
— Пообещай мне сейчас же, что больше никогда не выкинешь подобного, — потребовала мама, не обращая внимания на перемену в лице дочери.
— Угу, — девушка заторможено потянула на себя одеяло и опустилась на подушку. — Мам, узнай, что с ним. — Она перевела испуганный взгляд на мать.
— Да живой он, живой, — словно прочитала её мысли женщина и похлопала ладонью по холодной руке дочери.
— Во всяком случае, так нам сказали в полиции. «Ребята отделались лёгким испугом», — процитировала она диспетчера. — Шутники, — и тяжело выдохнула. — Дорого бы я отдала, чтобы не видеть этого «лёгкого испуга». — Она погладила выступающий из-под одеяла шероховатый гипс.
В палату вошёл отец в сопровождении высокого мужчины в белом халате и молоденькой медсестры.
— Как самочувствие?
Мама тут же поднялась и отошла в сторону. Доктор надел перчатки и несильно сжал кончики пальцев Стеллы.
— Пошевели, — приказал он, глядя ей в глаза. Девушка повиновалась. — Не болит?
— Нет, — соврала она, потому что уже начала ощущать лёгкое покалывание в коленке. Видимо, удар пришёлся именно на неё. — Что у меня там?
— Закрытый перелом большеберцовой кости, — пояснил доктор медицинским термином, но, заметив, как наморщился её лоб, добавил: — Ничего страшного, не волнуйся, бегать будешь. — И улыбнулся.
Отец стоял в сторонке и молча теребил небритый подбородок.
— А что с парнем? — Стыдно, но она так и не вспомнила его имя, хотя, какая разница? Главное, чтобы с ним тоже всё было хорошо.
— У него сотрясение мозга, — спокойно ответил доктор.
Тут же представилась лужа крови и мозги, вытекающие из головы соседа на тротуар. Светлые волосы окрашены в лиловый цвет, а перекошенное лицо застыло в мучительной гримасе.
— И что это значит? — еле шевеля от страха губами, прошептала Стелла.
— Значит, — рассмеялся доктор, видя, как белеет ее кожа, — что он отделался лёгким испугом.
Мама не сдержала нервного хрипа, но доктор не обратил на неё внимания.
— С парнем всё в порядке, завтра он отправится домой.
Он снял перчатки, подошёл к высокому столику у подножья кровати, записал что-то в лежащем на нём бланке и передал медсестре.
— Хорошо, — облегчённо выдохнула девушка. Давящее чувство отпустило.
— В отличие от тебя, — игриво продолжил доктор, отложив ручку. — Носить тебе костяную ногу, как минимум, недели четыре.
Наверно, ему казалась забавной её реакция на происходящее, так как улыбка не сползала с его лица, хотя Стелла от этих слов чуть не поперхнулась слюной. Она понимала, что переломы быстро не заживают, но четыре недели — это же целый месяц!
— Когда мы сможем забрать её домой? — подключилась к разговору мама.
— Нескоро. — Доктор повернулся к ней. Как кстати. Потому что Стелле осточертело видеть его радостную физиономию. — Недельку она проведёт у нас, а потом, как научится справляться самостоятельно, мы её выпишем.
После он пояснил, что делать, если потребуется помощь, и вышел вместе со своей помощницей.
Отец, видя состояние дочери, не стал утруждать себя чтением моралей. Лишь ободряюще потрепал её по волосам и сообщил, что мариновать в уксусе будет дома. Мама поцеловала на прощание, и они ушли, выключив свет.
Стелла осталась одна в тёмной комнате. Попыталась повернуться на бок, но получилось с третьего раза. Гипсовый сапог оказался невероятно тяжёлым, и, чтобы переместить его с одного места на другое, требовались большие усилия. К тому же от перемены положения нога дала о себе знать завывающей болью и пришлось выпить таблетку, которую медсестра оставила на тумбочке, после чего девушка зарылась лицом в одеяло и уснула.