— Отпусти-и-и, отпусти меня! — взвыла девушка, пытаясь оттолкнуть навязчивого парня. Но вместо этого он переместил обе руки вниз и ухватил её за ягодицы. С силой сжав их через шорты, он припечатал ее к своему торсу. Лицо горело, скулы его сводило от злобы. Склонив голову, он всем языком провел по её шее, следом закусил мочку уха и принялся стонать, двигаясь из стороны в сторону и изображая половой акт.
— Отпусти! — кричала девушка, колотя его кулаками по спине, но парень был на голову выше и в два раза шире Стеллы. Его крепкие руки елозили по её заду, с силой сжимая и разжимая. Он действительно завёлся не на шутку. А окружающие лишь смотрели, посмеиваясь и похлопывая, будто перед ними разыгрывали сцену из порнофильма. Одной рукой он расстегнул её шорты, продолжая облизывать и кусать, потом полез себе в штаны. Беспомощность положения Стеллы и её безрезультатные попытки вырваться лишь больше и больше раззадоривали обезумевшего парня.
— Да, сука, да, — шептал он ей в ухо, вбиваясь пахом в её сопротивляющееся тело, — вот так, вот так! Хорошая сучка! Еще-еще!
На её попытку укусить, он отреагировал резко, схватив за волосы и отдернув её голову назад.
Она рыдала. Слезы катились по щекам, на шею и грудь. Было ужасно больно, но не от того, что он буквально разрывал её на части, а от реакции окружающих. Тех, кого она считала друзьями. Тех, кто предал её. Поверил словам конченного наркомана, не дав возможности оправдаться.
— Хватит! — твердый голос Дота, разнесшийся как гром среди царящего вокруг хаоса, отрезвил увлекшегося парня. Жигуль ослабил хватку и посмотрел на приятеля.
— Чего тебе, — недовольно протянул он. Глаза, опьяненные злобой и похотью, смерили того уничтожающим взглядом.
— Отпусти её, — Дот дернул Стеллу за руку и отпихнул от нее парня. — Все. Достаточно.
В кулаке рычащего Жигуля остался клок её волос, но он не дернулся за ней. Лишь шумно задышал Доту прямо в лицо. Связываться с последним не смел никто. Коротышка хоть и проигрывал в массе мощному Жигулю, силы в нем было раз в десять больше. Плюс мобильность. Стелла как-то видела, как он, двигаясь, словно уж, ловко подмял под себя здоровенного парня.
Оказавшись свободной, девушка упала на колени, следом съехал на бедро и закрыла лицо руками. Волосы были растрепаны, майка разорвана, шорты наполовину спущены. Она рыдала, и остановить не поддающиеся контролю нервные всхлипы было невозможно. Голова болела и кружилась, руки и ноги казались ватными. Дыхание вырывалось из груди прерывисто, и она не знала, что делать дальше? Как дальше жить? Её унизили самые близкие люди. Жестоко бросили и отвернулись. Именно в тот момент, когда ей так нужны были их поддержка и помощь.
— Тебе лучше уйти. — Дот присел рядом и потрепал ее за плечо. Его голос не выражал никаких эмоции, отчего стало ещё хуже. Ведь это Дот. Он же как брат! Но он тоже предал. Поверил подонку, не узнав всех обстоятельств. Просто пошел на поводу у толпы.
— Чего ты её защищаешь? — все ещё отрывисто дыша, выкрикнул Жигуль. Его тело взмокло, волосы растрепались, он беспрестанно сплевывал на траву и вытирал рукой вновь набирающуюся слюну. — Она же шалава конченая. Парила нам мозги под маской невинной овечки! И как Макс проглядел? Да на неё даже время тратить жалко и руки марать. Еще подцепишь какую-нибудь заразу. Пусть валит и никогда больше на глаза не попадается. А то выеб..м как последнюю шлюху, вырубим и бросим в подворотне. Бомжи тоже люди, пусть развлекаются.
Его слова убивали. Закапывали заживо в вырытую Пепиком могилу. Всё оказалось гораздо хуже, чем предполагалось.
С трудом поднявшись на ноги, размазывая по лицу спутанные со слезами волосы, Стелла, не оборачиваясь, поплелась на выход из поляны.
24
Спотыкаясь, Стелла бежала, сама не зная куда. Несколько раз упала, разодрав колени и ладони в кровь. Но боль не чувствовалась. Только обида, отчаяние и безысходность.
Когда не осталось сил, она остановилась у дерева, тяжело дыша, прислонилась к нему спиной и съехала на корточки.
Проходящая мимо женщина смерила её осуждающим взглядом:
— Совсем стыд потеряли. И куда родители смотрят?! — недовольно фыркнула она своему спутнику.
— Молодежь нынче другая, — поддержал мужчина.
— Да… Где мои семнадцать лет, — женщина тяжело вздохнула.
Они даже не поинтересовались, нужна ли ей помощь? Просто вынесли вердикт и заклеймили.