— Э-э, поправь. — Он провёл рукой по своим волосам, тем самым давая понять, что на голове у нее что-то есть.
Стелла поспешно схватила телефон и посмотрела на дисплей, как в зеркало. Челка, которую ей вновь выстриг настырный парикмахер и про которую она благополучно забыла, стояла забором кверху, делая её похожей на панка.
— Чё-рт! — в сердцах выругалась Стелла, и, смочив газированной водой льняную салфетку, приложила к голове. Гордый сдержано кашлянул в кулачок.
Принесли меню, и он переключил свой взгляд на яркие буклеты.
Стелла впервые была в подобном заведении, поэтому, так и не разобрав, что тут можно есть — все названия и описания блюд были на французском, — она отложила в сторону бесполезную папку и коротко бросила:
— Я буду то, что и ты...
Парень вызывающе поднял бровь, но промолчал. Через несколько минут на чистом французском он сделал заказ ожидающему рядом официанту и вновь повернулся к Стелле.
Жаль, что в затянувшуюся паузу нельзя было вставить рекламу.
— Зачем ты меня сюда привёз? — не выдержала девушка пристального взгляда и длительного молчания.
Гордый пожал плечами:
— Увидел скучающей на улице, столик забронирован на двоих, друг меня подвёл, вот я и подумал, почему бы и нет?
На правдивое объяснение это не тянуло, но другого, по всей видимости, не стоило ожидать. Поэтому Стелла приняла данную версию, как факт, и вновь замолчала. Говорить было не о чем, Гордый погрузился в телефон, просматривая сообщения и с улыбкой отвечая на них. Так они сидели, пока не принесли заказ.
Еда в ресторане оказалась столь же вычурная, как и он сам. Каждое блюдо, как отдельное произведение искусств. Правда, не совсем было понятно, что чем есть, ибо столовых наборов было море, а рук всего две. Сжалившись над беспомощно глотающей над тарелкой слюни девушкой, Гордый пришел на помощь, подав нужную вилку, а следом принялся увлечённо рассказывать про историю каждого блюда, словно шеф-поваром был он сам. Далее разговор плавно перетек на экзотические яства из морских ежей, чёрных жуков и жаб, и по прошествии времени они уже болтали словно закадычные друзья.
Диктор по телевизору объявил почти полночь. Гордый оказался весьма интересным собеседником, особенно, когда говорил серьезно, не издеваясь и не подкалывая, и время пролетело незаметно.
Зал зашумел и задвигался в предвкушении торжества.
— Ну что же, Новый год идёт! — хитро улыбнувшись, Гордый поднял свой бокал с шипучим напитком и подмигнул Стелле. — Насколько мне известно, после того, как пробьют куранты, следует целоваться.
Девушка так и застыла, открыв рот. Ну вот и все. Момент расплаты настал. А она-то думала... То же мне, рыцарь.
Люди вышли из-за столиков и принялись громко отсчитывать время вспять.
— Десять, девять, восемь...
Все уже столпились у стены с большим телевизором, лишь Гордый и Стелла оставались сидеть, смотря друг на друга. Он — задумчиво водя рукой по бокалу, она — заторможено наблюдая, как его идеально ровные пальцы скользят по стеклянной поверхности, как в слегка прищуренных медовых глазах играет усмешка, и такие идеальные черты лица, и нос, и рот...
Стоп. О чем это она? Похоже, в новогоднюю ночь она совсем лишилась рассудка.
Опустив взгляд, она потрясла головой. Но воздушные пузырьки, наполнившие душу и сделавшие ее невероятно легкой, от этого не рассеялись. Наоборот, их стало больше. Словно взболтали бутылку пепси и, стоит открыть крышку, они выплеснутся наружу бурной пеной.
Чтобы не выдать волнения, Стелла вцепилась руками в сидение стула, а ноги поджала под него.
«Зачем надо было ехать с ним? Зачем?! Попросила бы подбросить до дома, и дело с концом. А теперь сиди, красней».
Собравшись с духом, она все-таки подняла взгляд на парня. Щеки предательски горели, ну и пусть. Она не будет прятать глаза в пол, как маленький, смутившийся ребёнок.
Гордый всё ещё улыбался, следя за ней, словно кот за забитой в угол мышкой.
— Три, два, один, УРА!!!
Громкий гул прошёлся по залу, и все принялись поздравлять друг друга.
Парень медленно пригубил из своего бокала. Слегка поддался вперёд и притянул стул девушки к себе. С такой легкостью, будто на нем никто не сидел.
— С Новым годом, — очень тихо, почти шепотом, сказал он, нагнувшись.
Опешивши, Стелла распахнула глаза. Она все же надеялась, что он шутит. Но его лицо вдруг оказалось так близко, что шуткой тут и не пахло. Зато она четко ощутила терпкий аромат его одеколона, заполонивший все пространство вокруг и лишивший воздух кислорода. Она сделала прерывистый вдох, но дышать оказалось нечем. Повсюду был он. Голова закружилась, и по телу пронеслась мелкая холодная дрожь. А потом вдруг бросило в жар, и лицо зарделось еще больше. Наверное, в зале было слишком душно. Или несколько слоев одежды дали о себе знать?