| «I advise you, Miss Lowery,» said Tripp, «to tell Mr. Chalmers all. He's a friend of mine» (I was getting used to it by this time), «and he'll give you the right tip." |
- По-моему, мисс Лоури, - вмешался Трипп,- вам лучше рассказать мистеру Чалмерсу все. Он - мой друг (я стал привыкать к этой кличке) и даст вам нужный совет. |
| «Why, certainly,» said Miss Ada, chewing a gum-drop toward me. «There ain't anything to tell except that - well, everything's fixed for me to marry Hiram Dodd next Thursday evening. Hi has got two hundred acres of land with a lot of shore-front, and one of the best truck-farms on the Island. But this morning I had my horse saddled up - he's a white horse named Dancer -and I rode over to the station. I told 'em at home I was going to spend the day with Susie Adams. It was a story, I guess, but I don't care. And I came to New York on the train, and I met Mr. - Mr. Flip on the street and asked him if he knew where I could find G - G - " |
- Ну, конечно, - обратилась ко мне Ада, грызя леденец, - но больше и рассказывать нечего, кроме разве того, что в четверг я выхожу замуж за Хайрэма Додда. Это уже решено. У него двести акров земли на самом берегу и один из самых доходных огородов на Лонг-Айленде. Но сегодня утром я велела оседлать мою лошадку, - у меня белая лошадка, ее зовут Танцор, - и поехала на станцию Дома я сказала, что пробуду целый день у Сюзи Адамс; я это, конечно, выдумала, но это не важно. И вот я приехала поездом в Нью-Йорк и встретила на улице мистера... мистера Флиппа и спросила его, как мне найти Дж... Дж... |
| «Now, Miss Lowery,» broke in Tripp, loudly, and with much bad taste, I thought, as she hesitated with her word, «you like this young man, Hiram Dodd, don't you? He's all right, and good to you, ain't he?" |
- Теперь, мисс Лоури, - громко и, как мне показалось, грубо перебил ее Трипп, едва она запнулась, - скажите нравится ли вам этот молодой фермер, этот Хайрэм Додд. Хороший ли он человек, хорошо ли к вам относится? |
| «Of course I like him,» said Miss Lowery emphatically. «Hi's all right. And of course he's good to me. So is everybody." |
- Конечно, он мне нравится, - с жаром ответила мисс Лоури, - он очень хороший человек И, конечно, он хорошо ко мне относится. Ко мне все хорошо относятся? |
| I could have sworn it myself. Throughout Miss Ada Lowery's life all men would be to good to her. They would strive, contrive, struggle, and compete to hold umbrellas over her hat, check her trunk, pick up her handkerchief, buy for her soda at the fountain. |
Я был совершенно уверен в этом. Все мужчины всегда будут хорошо относиться к мисс Аде Лоури. Они будут из кожи лезть, соперничать, соревноваться и бороться за счастье держать над ее головой зонтик, нести ее чемодан, поднимать ее носовые платки или угощать ее содовой водой. |
| «But,» went on Miss Lowery, «last night got to thinking about G - George, and I - "Down went the bright gold head upon dimpled, clasped hands on the table. Such a beautiful April storm! Unrestrainedly sobbed. I wished I could have comforted her. But I was not George. And I was glad I was not Hiram - and yet I was sorry, too. |
- Но вчера вечером, - продолжала мисс Лоури, - я подумала о Дж... о... о Джордже и... и я...Золотистая головка уткнулась в скрещенные на столе руки. Какой чудесный весенний ливень! Она рыдала безудержно. Мне очень хотелось ее утешить. Но ведь я - не Джордж. Я порадовался, что я и не Хайрэм... но и пожалел об этом. |
| By-and-by the shower passed. She straightened up, brave and half-way smiling. She would have made a splendid wife, for crying only made her eyes more bright and tender. She took a gum-drop and began her story. |
Вскоре ливень прекратился. Она подняла голову, бодрая и чуть улыбающаяся. О! Из нее, несомненно, выйдет очаровательная жена - слезы только усиливают блеск и нежность ее глаз. Она сунула в рот леденец и стала рассказывать дальше. |
| «I guess I'm a terrible hayseed,» she said between her little gulps and sighs, «but I can't help it. G - George Brown and I were sweethearts since he was eight and I was five. When he was nineteen - that was four years ago - he left Greenburg and went to the city. He said he was going to be a policeman or a railroad president or something. And then he was coming back for me. But I never heard from him any more. And I - I - liked him." |
- Я понимаю, что я ужасная деревенщина! -говорила она между вздохами и всхлипываниями. - Но что же мне делать? Джордж и я... мы любили друг друга с того времени, когда ему было восемь лет, а мне пять. Когда ему исполнилось девятнадцать,- это было четыре года тому назад, - он уехал в Нью-Йорк. Он сказал, что станет полисменом, или президентом железнодорожной компании, или еще чем-нибудь таким, а потом приедет за мной. Но он словно в воду канул... А я... я очень любила его. |
| Another flow of tears seemed imminent, but Tripp hurled himself into the crevasse and dammed it. Confound him, I could see his game. He was trying to make a story of it for his sordid ends and profit. |
Новый поток слез был, казалось, неизбежен, но Трипп бросился к шлюзам и вовремя запер их. Я отлично понимал его злодейскую игру. Во имя своих гнусных, корыстных целей он старался во что бы то ни стало создать газетный рассказ. |
| «Go on, Mr. Chalmers,» said he, «and tell the lady what's the proper caper. That's what I told her - you'd hand it to her straight. Spiel up." |
- Продолжайте, мистер Чалмерс, - сказал он.- Объясните даме, как ей следует поступить. Я так и говорил ей, - вы мастер на такие дела. Валяйте!
|