От навязчивого запаха одеколона, которым он облил себя, ему стало дурно, и он хотел поскорее принять душ.
Возможно, ему удастся перейти на средство для волос, которым пользовался Тэо. Но он не был уверен, что сможет отказаться от яблок в обозримом будущем. И, скорее всего, ничего не удастся сделать с запахом пергамента, учитывая, что он пользуется ими ежедневно. Почему весь Хогвартс не пах пергаментом?
Запихнув все вещи поверх теперь уже наверняка испорченного пергамента, он встал и закинул сумку на плечо.
— Если мы закончили, тогда, — сказал он, его едва не стошнило от собственного зловония, поэтому он поспешил уйти. Он никогда больше не сможет пользоваться этим одеколоном.
— Малфой… — сказала Грейнджер, моргая от такого резкого поворота событий, но он уже делал всё возможное, чтобы его бегство из библиотеки не выглядело таким паническим.
___
— Ты действительно очень странно себя ведёшь, — сказала Грейнджер, настороженно глядя на него с другого конца стола. — Есть ли причина, по которой ты так далеко сел?
— Без причины, — отрезал Драко, закинув лодыжку на колено и сцепив руки за головой. — Пока мы оба можем дотянуться до зелья — всё нормально.
И он мог — в некотором роде. Если он шагнёт и вытянет руку, то у него всё получится.
В то утро он попытался использовать средство Тео перед их первым совместным уроком с Грейнджер по зельеварению, но что-то в формуле вызывало у него зуд, поэтому ему потребовалось принять второй душ уже со своим средством. И, когда он более отчётливо снова почувствовал запах свежескошенной травы, то воздержался от своего обычного завтрака яблоком, чтобы компенсировать это, но уже сожалел об упущении.
— Конечно, — фыркнула Грейнджер и покачала головой. Она моргнула и сосредоточенно прищурилась. — Слушай, Малфой, а чем пахнет твоя Амортенция?
Он чуть не поперхнулся.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что, — сказала она, наклонив голову, — ты хорошо разбираешься в зельях. Я пытаюсь понять, как сложился мой запах.
Драко уставился на неё, оцепенев и гадая, не начнёт ли он заикаться, когда станет говорить.
— Ну, Грейнджер, все, конечно же, знают, откуда он берётся; чем бы ни пахла твоя Амортенция, это то, что тебя привлекает. Это не обязательно означает личность.
— Я знаю, — сказала она, махнув рукой. — Но в девяти случаях из десяти это запах человека, который тебя интересует, верно?
Он издал неестественный звук, но надеялся, что слишком тихий, и стиснул зубы.
— Так говорят.
— Как ты думаешь, какова вероятность того, что кто-то будет пахнуть пергаментом? — её взгляд упал на стопку листов на столе.
— Думаю, очень высока, — ответил Драко, складывая руки на груди, а затем снова выпрямил их. Он взял перо и постучал им по рабочему столу. — Мы все постоянно пользуемся пергаментом. Это совершенно неконкретно.
— Ты не ответил на вопрос, — напомнила она, снова не сводя с него глаз. — Твой аромат ощущается как человек, или просто как набор разных предметов, или?..
— Не знаю, — протянул он. — Это всегда несколько разных запахов, но ты не узнаешь, действительно ли это какой-то человек, пока не почувствуешь запах на ком-то. Может, ты просто балдеешь от пергаментов, Грейнджер?
Она усмехнулась, и её глаза сузились, когда румянец расцвёл на щеках.
— Незачем так говорить.
— Всё в порядке, — рассмеялся он. — Один из моих запахов — чернила.
Она фыркнула через нос, пытаясь подавить смех, но она снова улыбалась, когда посмотрела на него.
— Чернила?
— Чернила, — повторил он, кивая.
— Ну, опять же, любой может пахнуть чернилами, — рассудила Грейнджер. — Интересно, насколько это уникальный аромат?
— Хорошо, хорошо, — сказал Драко, размахивая рукой. — Скажем, кто-то чувствует запах чернил, пергамента и книг. Или хлопка, или зубной пасты. Насколько это безликий запах? Хотя, я не удивлюсь, если он твой, учитывая, сколько времени ты проводишь в библиотеке.
— Лучше замолчи, — шикнула она, но улыбка снова тронула её губы.
Он хотел, чтобы она чаще улыбалась.
— Я, конечно, просто шучу и не хотел обидеть библиотеку, чья Амортенция пахнет Гермионой Грейнджер.
Она нахмурилась, хотя её губы подрагивали в борьбе с улыбкой.
— Да ладно тебе, это даже нечестно, библиотека — неживая. Она не чувствует запаха Амортенции.
— Но если бы это было возможно… — ухмыльнулся он.
— Она, наверняка, почувствовала бы меня, — закатила глаза Грейнджер, продолжив его фразу.
Он расхохотался, чувствуя себя странно непринуждённо из-за шутливого разговора между ними. Она тоже рассмеялась, её улыбка стала шире, сверкнув белыми зубами. Так ярко она никогда раньше не улыбалась ему. Драко сглотнул и отвернулся.
— И ты, наверное, пахнешь чернилами и пергаментом, — пробормотал он, быстро делая пометку на чистом листе перед собой, чтобы не смотреть в её шоколадные глаза.
— Возможно, — согласилась она. — Я просто не знаю. Надо бы спросить кого-то, кто чувствует меня в своей Амортенции.
Он напрягся. Потребовалось несколько глубоких вдохов и много быстрых ударов сердца, чтобы понять, что её заявление не было адресовано лично ему.
— Я уверен, что таких придурков как грязи, — наконец сказал он.
Он не знал, готов ли увидеть, каким взглядом она его одарила.
========== Часть 3 ==========
Драко вгрызался в своё яблоко, смакуя ощущение того, как струйки сока оседали на языке фейерверком вкуса. Он откинулся на спинку и закрыл глаза от наслаждения.
Он уже немного опаздывал на арифмантику, но, по крайней мере, ему сегодня не нужно было беспокоиться о том, что Грейнджер увидит или унюхает его. Сегодня никаких Зелий, так что он мог пахнуть яблоками в своё удовольствие.
— Малфой!
— Блядь, — подскочил он, тут же запихивая половину яблока в сумку, уже представляя, насколько та будет испорчена всякой пылью и мусором. Он повернулся, яростно жуя и жалея, что не откусил кусок поменьше.
— Грейнджер, — поприветствовал он, глядя на неё снизу вверх и неловко подложив руку под подбородок, чтобы не так нервно двигалась его челюсть пережёвывая остатки яблока.
Она уставилась на него, нахмурив брови, ужасаясь от увиденного, и, возможно, она сомневалась в здравости его рассудка — но уж лучше так, чем у неё снова возникнут вопросы о запахе его Амортенции.
— Я заметила странность в нашем противоядии, — сказала она через мгновение. — Я думаю, мы добавили четыре капли экстракта омелы вместо трёх. Это почти невозможно обнаружить, но…
— Но это может привести к катастрофическим последствиям, — закончил Драко, зарываясь рукой в волосы. — Ты уверена? Нам придётся всё варить заново.
— Я не спала полночи, удивляясь оттенку бирюзы, — сказала Грейнджер. — И я думаю, что это может быть моя вина, — я закашлялась с пипеткой в руке.
— Этого хватило бы, — ответил он, скривив лицо. Было уже слишком поздно, чтобы попытаться спасти яблоко, и он лишь мгновение оплакивал наполовину съеденный фрукт. — У тебя сегодня есть время?
— После обеда, — на её щеках появился румянец. — Мне очень жаль, что так вышло, и я считаю неправильным, заставлять…