- Что тут у нас? - Врач поднял Марине Яковлевне веко. - Да, мы уже в полном порядке...
Марина Яковлевна пошевелилась, пытаясь встать. Врач и фельдшер взяли ее под руки с разных сторон, подняли, довели до дивана, осторожно усадили. Сами тоже уселись рядом с нею.
- Вы кто? - недоверчиво спросила Марина Яковлевна у врача.
- Это наш новый доктор, Марина Яковлевна, - жизнерадостно пояснил фельдшер. - Олег Петрович. Он у нас теперь вместо Анатолия Иваныча.
- А Анатолий где?
- На пенсию вышел Анатолий Иваныч.
- Господи, совсем ведь еще молодой, кажется... - вздохнула Марина Яковлевна. - Или это я уже такая старая? Так долго не живут... А что, мальчики, не выпить ли нам с вами по маленькой?
- Да я что... - замялся фельдшер. - Я... как Олег Петрович скажет.
- Ну если только по маленькой, - нерешительно сказал тот. - Для поднятия тонуса, так сказать.
- Достань там, Витя... - кивнула Марина Яковлевна фельдшеру.
- Ясное понятное дело!
Фельдшер привычно достал из бара точно такую же бутылку водки, пару стопок, расставил, откупорил, налил. Ляля, видя, что бабушка ожила, села за пианино и начала негромко играть.
- Ну что ж, выпьем за... - Марина Яковлевна ненадолго задумалась. - За возвращение!
- С возвращеньицем вас, Марина Яковлевна! - поддержал фельдшер. - И долгих, как говорится, лет...
Они чокнулись и выпили.
- Вот чем дольше живу на свете, - философски заключил фельдшер, прежде чем налить по второй, - тем все больше убеждаюсь: мир велик, разнообразен и много в нем всяческих чудес, а все-таки ничего в мире нет лучше нашей простой московской водки.
9
Однажды, когда Ляля привычно сидела за пианино, а Карл, как всегда, неподвижно - за столиком с шахматами, в неурочное время раздался звонок в дверь, в коридоре послышались не то удивленные, не то недовольные голоса, и вдруг вошла в сопровождении Марины Яковлевны нежданная гостья - Анна Львовна.
- Вы уж извините меня, ради бога, за вторжение, - продолжала на пороге извиняться Анна Львовна. - Да еще без звонка. Адрес мне ваш дали в справочной, а номер телефона - нет. Вот и рискнула зайти наудачу. Думала с Ларочкой повидаться, да, видно, не судьба. - Она подошла к Ляле. - А это у нас кто?
- Это внучка моя, Лялечка.
- Ну вылитая Ларочка в детстве! - воскликнула Анна Львовна. - То же лицо. И так же музыку любит, как ее мама, и бабушка, и прабабушка...
- Ляля, встань, поздоровайся с тетей, - велела Марина Яковлевна.
Ляля послушно встала, сделала какой-то нелепый книксен.
- Здравствуй, тетя, - сказала она совсем по-детски.
- Здравствуй, Ляля. Ты меня не знаешь, а я с твоей мамой очень хорошо была знакома. Когда мы все жили в Казахстане...
Она замолчала.
- Играй, детка, дальше. Играй, - сказала Марина Яковлевна. И, когда Ляля села за пианино, объяснила Анне Львовне: - Вот такая у нас Ляля. Двадцать лет скоро, а разумом - дитя. А так хорошая девочка, ласковая, на пианино играет, в шахматы... Что-то, видимо, есть в этой голове, только слишком глубоко запрятано, никак не прорвется.
- Это ужасно! - воскликнула Анна Львовна.
- Ко всему привыкаешь...
- Вы правы. И все-таки... Это у нее врожденное или после болезни?
- Я думаю, врожденное. Наследственность, надо полагать, у Ларочки подкачала. Братец вот ее тоже, - показала Марина Яковлевна на Карла, - и в шахматы, и музыкант отменный, а оставь одного - так и будет сидеть в кресле, пока с голоду не умрет. Булка хлеба рядом лежит, он не заметит. К тому же и парализован еще.
Анна Львовна с изумлением уставилась на Карла.
- Братец? Вы хотите сказать, что это... Не может быть!
Марина Яковлевна с подозрением глянула на Анну Львовну.
- А вы разве его не узнали? Вы же видели его раньше?
- Видела, - решительно заявила Анна Львовна. И добавила другим тоном:
И все-таки - не узнала.
Она подошла ближе, вгляделась в Карла, словно пытаясь что-то прочесть по его неподвижному лицу, протянула руку и помахала перед его глазами.
- Ничего не видит, ничего не слышит, ничего не говорит, - пояснила Марина Яковлевна.
- Как же вы с ним изъясняетесь?
- А просто! Он нам "Ы" говорит. Одно "Ы" - пить хочу, несколько "Ы-ы-ы" - по нужде требуется, а длинное "Ыыыыы" - пора спать.
Ляля, заслыша знакомые звуки, выбралась из-за пианино и начала "летать" по комнате с гудением: "Ыыыыыыыыы".
- Вот так и живем, - просто сказала Марина Яковлевна.
- Ужасно. Просто ужасно! - посочувствовала Анна Львовна. - И как вы только выносите все это?
- В войну и не то выносили.
- Ваша правда, - согласилась Анна Львовна. - Нашему поколению пришлось хлебнуть. Я войну в Бресте встретила. Была медсестрой в детской больнице.
А пришлось раненых выхаживать. Потом медсанбат. В окружение попала с полком.
А когда вышла в к своим - сразу в контрразведку, на допрос. Тоже пришлось хлебнуть... А вы где воевали?
- Я госпиталем командовала, - поджала губы Марина Яковлевна. Подполковник медицинской службы.
- Ого! А я - старший сержант... Мы не встречались с вами?
- Не припомню. На фронтовых дорогах кого только не встретишь.
- И это правда. Лицо ваше мне, кажется, знакомо... А впрочем...
Анна Львовна села за столик напротив Карла. Долго смотрела на него. Потом протянула руку и двинула одну из пешек. Карл быстро механически ответил. Анна Львовна вздрогнула и отдернула руку.
- Ой! Напугал-то меня как! Прямо как заводной... - Она обернулась к Марине Яковлевне. - Ничего, что я прямо при нем?
- Да сколько угодно. Ничего не слышит, я же говорю. Хоть из пистолета над ухом стреляй...
Она невольно глянула на пианино.
- А я, честно говоря, подумала, что это Ларочкин муж. Еще пожалела про
себя - такой приятный мужчина и в инвалидном кресле. А это, выходит, Карл. Ни за что бы не узнала. Он ведь еще вот такой был, - показала Анна Львовна рукой, - когда они от нас в Москву съехали. А мы так и жили в Казахстане, пока заваруха не началась. А как дружба народов кончилась, так подались в Красноярск, к родне. Бедный Карл. Бедная Лара. - Она печально улыбнулась Марине Яковлевне. - Это во дворе мальчишки над ними все смеялись: "Карл у Лары украл кораллы..." Как все было хорошо, как весело было! И ведь в бедности жили, а казалось - лучше этой жизни и представить ничего нельзя. И вот чем все кончилось... - Она помолчала. - Ну и ладно, пойду я. Поезд у меня скоро. Ларочке привет передавайте, она уж и не помнит меня, наверное, скажите просто: соседка по дому, из Казахстана... Сын у меня был Вовка, влюблен в нее был в детстве, только ей он не нравился - может, вспомнит...