— Привет, — послышался её голос из-за зелёной маски. — Я — ваша медсестра.
— Где я? — прохрипел Келли.
— В больнице Джонса Хопкинса.
— Что со мной...
— Кто-то выстрелил в вас. — Женщина коснулась его руки своей ладонью.
Её мягкая и прохладная рука пробудила что-то в его сознании, все ещё не оправившемся от наркоза. Несколько минут Келли не мог понять, что с ним. Словно облачко дыма двигалось и вращалось перед его глазами, образуя неясный рисунок. Недостающие части рисунка начали сливаться в единое целое, и, хотя он знал, что конечным результатом будет ужас, его сознание торопило образующуюся картину. В итоге проблему решила сама медсестра.
Сэнди О'Тул оставила маску на лице неслучайно. Будучи женщиной привлекательной, она, подобно большинству медсестёр, чувствовала, как пациенты-мужчины реагируют на проявление к ним особого внимания с её стороны. Теперь, когда пациент Джон Келли более или менее пришёл в себя, она подняла руки и сняла маску, продемонстрировав ему сияющую женскую улыбку — первое приятное впечатление для него за весь день. Сандра О'Тул нравилась мужчинам. Им нравилась её высокая крепкая фигура и все остальное в ней, вплоть до щели между верхними передними зубами. Она не имела представления, почему они считали это таким привлекательным — в конце концов, между зубами застревала пища, — но, пока эта щель действовала привлекающе на мужчин, это было ещё одним инструментом в её работе, направленной на то, чтобы помогать больным выздоравливать. Вот почему она улыбнулась Келли, исключительно из соображений поддержать его, чтобы он почувствовал себя лучше. Однако с таким результатом ей ещё не приходилось сталкиваться.
Лицо её пациента вдруг сделалось смертельно бледным, не просто белым, как снег или свежевыстиранная простыня, а каким-то пятнистым и болезненным, словно серый пластик. Её первой мыслью было, что произошло нечто очень серьёзное, внутреннее кровоизлияние, может быть, или тромб закупорил кровеносный сосуд. Он хотел закричать, но у него перехватило дыхание, и руки безвольно опустились на кровать. Его глаза не отрывались от неё, и через несколько мгновений она поняла, что каким-то образом вызвала у него картину происшедшего. Сэнди О'Тул инстинктивно хотела взять его за руку и сказать, что все в порядке, но тут же поняла, что это не правда.
— О, Боже мой... Боже мой... Пэм. — На лице Келли, словно вырубленном из гранита, застыло выражение беспредельного отчаяния.
— Она была со мной, — сказал Келли Розену несколько минут спустя. — Вам что-нибудь известно о ней, док?
— Через несколько минут сюда приедет полиция, Джон, но о ней я ничего не знаю. Может быть, её отвезли в другую больницу. — Он хотел надеяться, но знал, что это ложь, и ненавидел себя за это. Розен с деловым видом измерил у Келли пульс и давление — Сэнди могла бы сделать все это не хуже его, — затем посмотрел на спину своего пациента. — С тобой все будет в порядке. Как плечо?
— Не так уж здорово, Сэм, — ответил Келли все ещё слабым голосом. — А что, рана действительно тяжёлая?
— В тебя стреляли из охотничьего ружья — повреждения были серьёзными, но... скажи, стекло в машине было поднято?
— Да, — ответил Келли, вспомнив про дождь.
— Это была одна из причин, которая спасла тебя. Мышцы на плече изрядно порваны, и ты едва не умер от потери крови, но все пройдёт — за исключением шрамов. Я сам занимался тобой.
Келли посмотрел на него:
— Спасибо, Сэм. Боль не такая уж сильная... в прошлый раз, когда я... было куда хуже...
— Успокойся, Джон, — мягко проговорил Розен, внимательно глядя на его шею. Пожалуй, нужно сказать, чтобы сделали ещё один полный комплект рентгеновских снимков, подумал он. Надо убедиться, что он ничего не упустил, особенно вблизи позвоночника. — Сейчас ты почувствуешь, как сработает обезболивающее, так что давай без героики. Мы не даём здесь за это медали. О'кей?
— Да-да. Пожалуйста, проверь другие больницы. Может быть, Пэм там? — попросил Келли все ещё с надеждой в голосе, хотя уже знал, что все потеряно.
Двое полицейских в мундирах все это время ждали, когда Келли придёт в себя и сможет отвечать на вопросы. Розен через несколько минут ввёл в палату старшего из них. Расспросы по требованию врача продолжались недолго. Подтвердив его личность, они начали расспрашивать относительно Пэм; у полиции уже было описание внешности девушки, но они не знали её фамилии, и Келли сообщил её. Полицейские записали показания Келли о намечавшейся встрече с лейтенантом Алленом и ушли через несколько минут, когда Келли начал погружаться в беспамятство. Розен указал полицейским, что потрясение от раны и последующей операции, а также последствия наркоза все равно уменьшат ценность того, что Келли им рассказал.