Она, оказывается, ругаться может. А то всю дорогу молчала как партизан. Но культурно ругается. Отведя душу, Сонька наконец принялась за водные процедуры. Понаблюдав некоторое время за её мучениями, я не выдержал снова. Быстро разделся до трусов и полез в воду. Сообразив, что это моё действие, ничем хорошим для неё не закончится, Сонька попыталась от меня убежать. Именно убежать, потому что плавать она как оказалось, совсем не умеет. И попав в первую же ямку, тут же начала судорожно хлопать руками по воде и пускать пузыри.
Хрюкая от смеха, я добрёл до "утопленницы" и тут же попал в её цепкие объятия. Попытался от себя отцепить, но куда там, вцепилась как клещ, обхватив руками и ногами.
— Ага, обнимаешься, — победно произнёс я, на что Сонька отрицательно помотала головой, но объятий не разжала. Подхватив её под упругую попку, понёс её на мелководье. Вот там она от меня отлепилась и с чувством сказала:
— Дурак!
— Знаю, что дурак, — хмыкнул я, — А ты грязнуля и умываться не хочешь.
— Я не грязнуля! — возмутилась она, — Ты что, не понимаешь?
— Что ты не грязнуля? — продолжал я балдеть, — Нет, не понимаю. Как я могу понимать, что ты не грязнуля, если ты грязнуля?
— Ты шутишь? Ты просто специально так говоришь? — осенило её, — Я не могу при тебе раздеться, понял?
— Вот теперь я тебя понял, — примирительно ответил я и, ударив по воде, окатил её брызгами. Сонька взвизгнула и начала со скоростью бешеного кролика, молотить руками по воде, поливая меня в ответ. Минут пять, я от неё убегал, а потом поднырнул и подхватил её на руки.
— Ой, ты чего? — растерялась она, ухватив меня за шею обеими руками.
— Соня, ты хочешь большой и чистой любви? — сказал я серьёзным голосом и посмотрел ей в глаза. Некоторое время она соображала, про что я ей намекаю, потом наступило очередное озарение. Она сначала отрицательно помотала головой, потом вроде согласилась и снова возразила.
— Я не понял, так хочешь или не хочешь? — уточнил я, — А то головой киваешь, то так — то эдак. Вот как тебя понять?
Сонька на мгновение задумалась, потом ответила:
— Нельзя, тятя с мамой заругают.
Нет, ну вот надо же — тятя с мамой заругают. Я к ней можно сказать, с самыми чистыми намереньями, про чувства, а она мне про тятю с мамой. Нет, милая, так дело не пойдёт.
— Сонька, ты замуж когда пойдёшь, тятя с мамой тоже будут в твоей спальне со свечкой стоять?
— Зачем? — спросила она, немного повозившись у меня на руках, устраиваясь поудобнее.
— Как зачем? Подсвечивать, чтобы видеть, что вы с мужем там делать будете и советы давать, — радостно ответил я, глядя за её реакцией, озарение — вот оно! Очередное озарение! Гы-гы!
— Дурак! — возмутилась Сонька и задёргалась у меня на руках, в попытке освободиться. Ну, я что, я не против. Плыви рыбка, плыви. Плюх…
Ладно, первый раунд за мной, можно сказать. Намёк толстый сделан, пусть теперь думает. Если честно, нравится мне Сонька, есть в ней что-то такое, что цепляет. Ну вот, на голову мне полезла, утопить хочет, что ли? Или это она так домогается, пока не знает, как надо правильно? Ничего, научим постепенно, какие наши годы.
Опачки! А мы тут уже оказывается не одни. Вот я так и знал, что день сегодня будет удачным. Если Сонька мне не даст, значит с зареченскими пересекусь. И как только они меня нашли? Случайно или проследил кто? И что интересное, в этот раз парни взрослые пришли, в количестве пяти штук.
— Ну что, малой, выходи, погутарим? — оскалились, козлы.
— Да не, — отказался я, — Давайте вы сюда, водичка тёплая. Заодно и помоетесь, а то от вас дерьмом воняет.
Сзади меня хрюкнула Сонька. То ли себя вспомнила, то ли от смеха. Оборачиваться я не стал, мало ли что эти ушлёпки придумают, пока я на них не смотрю.
— Да ты совсем оборзел, малой, — завёл волынку один, как их всех по именам, я не знаю. Знаю, что зареченские, не наши.
— Какой есть, — брызнул я в их сторону водой, жаль не достало, — Ты свою рожу не видел, вот где природа посмеялась.
— Чё?
— Чё — по-китайски жопа, — прикололся я, — Морда, говорю у тебя страшная. Поэтому девки не любят.
— Да ты… Да я… — закипел тот, которого я обидел и полез в воду, остальные разошлись чуть в стороны. А мне это и было нужно.
Со скоростью торпедного катера, я рванул на встречу "водолазу", срубая его ударом в живот, да так, что его выбросило обратно на берег. НУ и то радует, хоть не утонет. Следующего встретил ударом другой руки в челюсть, тоже не боец, несколько секунд будет в нокдауне валяться. Третьего встретил ударом ноги в грудь, тоже любитель полетать — только низко. Четвёртого срубил "вертушкой" — круговой удар ногой, ну а пятому досталось ребром ладони в шею. Хорошо придержал силу удара, а то точно бы убил. Затем подошёл ко второму, как наименее пострадавшему, пнул его по яйцам — легонько, придавил его корчащееся тело ногой, ласково спросил: