— Боже мой! — потрясённо прохрипел он и зажмурился.
— Кто это?! — Нина Ильинична рванула за рукав менеджера.
Она догадалась, кто это.
— Ваш муж, уважаемый Пётр Владимирович, — ответил юноша, — Да вы успокойтесь: носитель нормальный.
— Какой носитель?! — с истерическими нотками вопросила пожилая женщина, чувствуя, как в груди затрепыхалось больное сердце.
— Этот, — слегка рассердившись на недогадливую женщину, произнёс менеджер и указал на незнакомца. — В него мы перенесли личность вашего мужа. Носитель хороший, спиться не успел, печень в порядке, туберкулёза нет. У нас хорошие врачи, каждый носитель дотошно проверяется. А шрамы мужчину украшают…
Страшная догадка сверкнула в мозгу Нины Ильиничны.
— Вы пересадили мужа в другого человека?!
— Ну разумеется! — натянуто улыбнулся юноша. — Личность не может существовать без тела. А где же нам взять тело, если ваш муж уже давно умер? Приходится использовать бездомных. Этот — хороший носитель, забомжевал недавно, спиться ещё не успел. В полицейских сводках не значится, родственников нет.
— Но ведь это убийство! — еле слышно выдавила из себя учительница.
— Да бросьте! Мы не убийцы. Просто личность носителя переместилась в мемориум. Там ему будет гораздо лучше, уверяю вас. Всё равно тут он рано или поздно спился бы и помер на помойке.
Нина Ильинична читала, что при ремортации восстанавливают тело умершего по атомам, а потом в него пересаживают личность из мемориума. Либо, если сохранились клетки, выращивают клона. Но чтобы оживление происходило таким изуверским способом, она никогда не слышала. Чтобы вернуть родного человека из небытия, она погубила другого!
— А что вы хотите! — словно прочёл её мысли ушлый паренёк. — Чтобы мы атомную копию сделали? Да для неё нужно сто квартир продать, таких как ваша. А ваших денег хватило бы только на нос, да и то с одной ноздрёй! Вот почему у нас такие низкие цены! Так что забирайте своего благоверного и ступайте домой. Не назад же его в мемориум запихивать!
Благоверный же стоял, впав в ступор. И это было понятно: он поглядел на себя в зеркало и ужаснулся, увидев чужое лицо. А потом его добило лицезрение супруги, постаревшей и пострашневшей за годы разлуки.
— Да, чуть не забыл, — хлопнул себя по лбу менеджер. — В канцелярии заберите документы на мужа: паспорт, пенсионное удостоверение и всякие другие бумажки. Теперь он у вас будет Малыгиным Владимиром Степановичем. Устраивает такое имя? А то всё у вас не слава аллаху…
Нина Ильинична ещё не знала, что самое страшное её ещё поджидает впереди. Конечно, её Петенька (точнее, уже Вовочка, а не Петенька) не перевоспитается, как она мечтала. Теперь было его время. Через некоторое время он сумеет разбогатеть, воплотив в жизнь свою мечту, за которую советская власть упекла его за решётку. А потом решит податься в политику, создав партию национал-патриотического толка «Русский меч».
4
Воздвиженского, едва выспавшегося, привели к Бурлакову утром. Полковник, словно не обращая внимания, стоял у окна и читал протокол вчерашней беседы с профессором. Всё стало на свои места: уважаемый Пётр Вениаминович, светило отечественной мемористики, на пару с загадочным Владимиром Степановичем раздобыли хистусилитель и коверкали мемориум, стараясь найти в нём место отечественным националистам. Да и Владимир Степанович теперь уже не загадочен: это — известный предприниматель Малыгин, владелец заводов-пароходов и кандидат в президенты России от партии «Русский меч».
Господин Малыгин, в отличие от других кандидатов, выполняющих роль подтанцовки, решил к предстоящим выборам готовиться основательно. Определённый шанс у него был: в обществе националистические настроения сильны. Любые таксист, бабулька у подъезда, смазливая девица, рыночная торговка, нетрезвый десантник, вылезший из фонтана, охотно расскажут, как им надоели «понаехавшие чёрные». Одуревшие от кризисов и безденежья, отупевшие от сериалов, показывающих яркую жизнь, и рекламы, самые бедные слои населения с удовольствием верят россказням о том, что они великие «по умолчанию», на генетическом уровне.
На этих люмпенов достаточно было самого простого воздействия. Отечественный фюрер будоражил их умы предвыборными пламенными речами, приводя примитивные аргументы. «Есть животные полезные и есть вредные, — говорил он. — Есть муравьи-труженики и есть клопы-паразиты. Первых нужно беречь, а вторых — безжалостно уничтожать. Нации тоже бывают полезные и вредные. Клопов невозможно перевоспитать в муравьёв. Так и разный понаехавший разномастный сброд невозможно сделать полезным. Приезжие так и останутся клопами, сосущими кровь из русской земли. Поэтому для спасения нашей Родины с ними нужно поступать так же, как с вредными насекомыми — травить до полного уничтожения».