Десятник Милодар, увидев, что прохожие любуются русскими богатырями, приосанился и весело подмигнул подчинённым:
— Давай-ка, братцы, нашу «Походную».
И на тихой улочке раздался громовой речитатив:
У Дубыни от «Походной» всегда бежали мурашки по коже: рубленые строки боевой русской песни звали с ратным подвигам.
Рука Дубыни стиснула рукоять боевой дубинки.
Глаза соратников по оружию горели огнём: песня никого не оставляла равнодушным. Но тут случилось нечто странное, из ряда вон выходящее. Бойцы Легиона оторопели, и патруль без команды остановился.
В уютном русском городе посреди русской улицы под лучами русского бога Хорса стояли два кавказца. Они были настолько отвратительны, что у Дубыни подкатил рвотный комок к горлу, и кожа покрылась мурашками. Невероятно волосатые с копнами чёрных кудрей на отвратительной формы черепах, заросшие чёрной до синевы щетиной, они испуганно смотрели на русичей своими гадкого разреза глазами из-под развесистых косматых бровей. До ноздрей тонкого гиперборейского носа Дубыни донёсся тошнотворный запах немытых тел и переваренного хинкала.
Опытный воин Милодар быстрее всех пришёл в себя от такой наглости.
— Взять их!! — выкрикнул он и первый бросился к неполноценным.
Кавказцы зачем-то оглядели друг друга дикими глазами, затем посмотрели на подбегающих к ним легионеров, охнули и пустились бежать, шустро перебирая своими кривыми ногами и размахивая на бегу волосатыми руками. Для неполноценных они бежали довольно резво, и Дубыня уже начал выдыхаться в тяжёлом бронекостюме.
— Ничего, ребята! — прокричал на бегу Милодар. — Гоните в конец улицы, а там патруль Славомира их перехватит!
На бегу один из кавказцев нацепил нечто вроде наушников и завертел в руках какой-то пульт. Перед концом улицы кавказцы резко свернули в проулок, и разогнавшиеся ребята Милодара нос к носу столкнулись с патрулём Славомира.
— Стоять! — крикнул Славомир, размахивая дубиной.
— Ты чего, брат? — удивился Милодар. — Пошли скорее неполноценных ловить! В тот проулок нырнули, уроды неполноценные.
— Нет, это вы, уроды неполноценные! Ты и твои патрульные выродки! — неожиданно ответил Славомир. — Бей их, ребята! — обратился он к своим легионерам.
— Да ты, никак, белены объелся, земляк? — Милодар даже дубинку выронил от изумления.
— Я тебе не земляк, ублюдок! — ответил Славомир десятнику. — Мы, кривичи — истинные арийцы, потомки ведов. А вы, словене — недочеловеки с толстыми носами и кривыми черепами. Всыпьте-ка им, парни!
Легионеры Славомира накинулись на бойцов Милодара, и между двумя разноплемёнными патрулями закипела битва.
— Сволочь этот Бурлаков! — отдышавшись, произнёс Юшечкин с сильным кавказским акцентом, снимая наушники от пульта управления хистусилителем. — Если бы не пульт, покромсали бы нас здесь эти арийцы, мамой клянусь!
Он тут же осёкся на последней фразе и с изумлением ощупал рот, выдавший такие странные слова. Несмотря на трудное положение, Виктор не мог без смеха глядеть на напарника. Меминженеры Мемконтроля постарались и вогнали путешественников в такие карикатурные образы кавказцев, какие бывают только на националистических демотиваторах.
— Ничего! — злорадствовал, приплясывая, ассистент. — Сейчас они помнут друг другу бока, гипербореи хреновы! Я додумался до точки противоречия. Решил, раз они так сильно чтут цвет кожи и размеры лобных долей, то я усилю это качество. Даже в нацистском монолите есть маленькая трещина. Теперь кривичи будут бить словен, а вятичи гонять северян.