Володя рассмеялся: «Понял, друг сердешный? Поэтому прямо сейчас тебе сообщу фамилию Главного Конструктора! На голубом блюдечке с золотой каемочкой выложу и в подарок преподнесу! Ты что, не понимаешь, что фамилия этого человека – особая государственная тайна? Поэтому мы и собираемся подсунуть западникам тебя!»
– Так я же не специалист по космосу! – запротестовал Феликс.
– Не придуривайся! А кто в студенческие годы писал письма Брежневу и космонавту Леонову?!
Драгуновский понял, что его двойник в этой реальности оказался таким же лопухом, как и он сам – в своей реальности.
А «искусствовед в штатском» продолжил: «Копии этих писем до сих пор хранятся у нас! Или ты думаешь, что твои формуляры в библиотеках недоступны нам?! Кто постоянно читал «Спейсфлайт» и другие западные журналы по космической тематике? Ты, конечно! Мы давно тебя готовим к роли «констуктора», дурка!»
– К какой роли готовите, не понял? Конструктора?
– К роли «констуктора», то есть подсадной утки для западных специалистов! К тому же ты, как следует из твоего досье, работал долгое время в Институте физики в Тбилиси и занимался там всякими атомными и ядерными вопросами… А потом какими-то правдами или неправдами ты попал в одну из боевых контор, куда, вообще-то, берут только по нашей рекомендации, и занимался там лазерным оружием авиационного и космического базирования. Мы еще не выяснили, как туда мог попасть еврей Драгуновский. Но наш тбилисский куратор, который допустил такое, может за этот промах поплатиться работой и даже головой.
Феликс прекрасно помнил, что помог ему устроиться в «боевой» институт «Лазер» его университетский товарищ Саша, оказавшийся рядовым винтиком системы КГБ в середине 80-ых годов, во время работы в тбилисском объединении «Светлана». Этот закрытый институт радиооборудования специализировался на создании систем дистанционного контроля за инакомыслящими (включая прослушивание телефонных разговоров). Упомянутые системы были широко и повсеместно внедрены в постсоциалистической Грузии, ловко сменившей русских на американцев.
Сашка стал куратором института физики в конце 80-ых годов, после того, как предыдущий куратор НИИ, двадцатичетырехлетний Давид Дараджишвили, был найден у себя в квартире с пулей от табельного пистолета Макарова в голове. Согласно официальной версии, Давид стал жертвой собственной неосторожности, однако Сашка сообщил Феликсу по секрету, что Давид не сумел выдержать специфики работы в системе органов и покончил жизнь самоубийством – после того, как от него ушла жена, наплевавшая на все большевистские условности.
Феликс решил не выдавать Светланова этим кагэбэшникам. Если они пока еще сами не докумекали, что к чему, то не надо им раскрывать глаза. К тому же Сашка Светланов мог в этой реальности остаться физиком или вообще заниматься совершенно другими делами…
– Так все задачи, над которыми я работал в военном НИИ, абсолютно не похожи на проблемы создания ядерной ракеты…
– Ты, Феликс, не отбрыкивайся! От нас так просто не отделаться! Вот сейчас напряжешь свои еврейские мозги, сосредоточишь мысли и поговоришь минут десять с одним из этих мозговитых американских евреев. Да так поговоришь, чтобы они интерес к тебе проявили и начали охотиться за тобой, придурок!
– А если у меня не получится?
– Придется нам тогда искать другого придурка…
– А что будет со мной?
– Сам знаешь! По тебе Сибирь плачет и алмазно-золотые рудники… И зачем только задаешь такие глупые вопросы…
– А зачем вам понадобилось, чтобы я поговорил с американцами?
– Так надо! Как ты думаешь, зачем тебе раскрыли секрет первостатейной важности, а? То-то они засуетятся! Они за тобой начнут охотиться – как охотники за дичью. А мы их горяченькими – хлоп! – и задержим! А потом обменяем на нашего специального товарища, который за эскизными разработками этой самой ракеты целых десять лет охотился за океаном. Добыл он таки эти проклятые эскизы, а гениальные советские люди буквально за три года воплотили эти так и не реализованные на Западе идеи в нашу советскую действительность. Эта ядерная ракета уже строится, и будет готова к полету к звездам в ноябре 2017 года. Ты-то хоть помнишь, что за юбилей наш Союз отметит в ноябре 2017 года?
– Помню, помню…
– Какой?
– Столетие великого Октября! – ответил Феликс. – А что же с этим нашим товарищем стало?