Он не мог дождаться момента, когда Восемнадцатая группа армий придет в движение. Ничто не очищало ум так, как подготовка к битве.
Глава 15
Несмотря на раннее время, солнце уже палило вовсю. Ленк впервые видел на Голгофе такое светлое небо. Его любовная связь с одной из старших Медикае прервалась: всему персоналу в Бэлкаре велели оставаться в кабинетах до получения дальнейших указаний. Впрочем, после того как лейтенант ван Дрой приказал экипажам провести регламентные работы по уходу за танками, ему и думать не хотелось о каких-то медичках. Ленк старался, как мог. Прислонившись спиной к башне «Нового чемпиона», он дремал в теньке, пока его экипаж брюзжал и ныл, проводя необходимые проверки.
Едва забрезжило утро, Бэлкар зажужжал, как встревоженный улей. Конкретно никто ничего не знал, но догадаться было нетрудно. «Экзолон» готовился выступить в поход. Начиналась финальная фаза операции «Гроза».
«Лично для меня это неплохо, — подумал Ленк. — Чем быстрее они выполнят свою тупую миссию, тем скорее мы уберемся с этой чертовой планеты. Ошметок грязи и пыли. Если нас затем отправят в мир без населения и женщин, я убью кого-нибудь».
Варнус высунул голову из-за башни и хмуро доложил:
— Мы закончили с фарами.
Через миг рядом с ним появились Рисманн и Хоббс. Их убийственные взгляды говорили о том, как сильно они ненавидят регламентные работы.
— Мои поздравления, — сказал Ленк. — Можете начинать смазку гусеничных звеньев. Это пустяковая работа для троих мужиков.
— Час от часу не легче, — проворчал Хоббс. — Почему бы тебе не поднять свою задницу и не сделать что-то полезное?
Ленк приподнял брови и посмотрел на водителя:
— Потому что я добываю вам «дымки» и бухло. Ты должен отрабатывать мои подарки.
Хоббс сплюнул на землю и, шепча проклятия, исчез за гусеницей танка. Ленк поднялся на ноги и стряхнул с себя пыль.
— Пойду прогуляюсь, — сообщил он.
— Куда? — спросил Варнус.
— В одно веселое место под названием «не ваше дело». Вот куда. К тому времени, когда вы управитесь с гусеницами, я уже вернусь. Трон его знает, когда ван Дрой появится здесь для проверки.
* * *
В двухстах ярдах от «Нового чемпиона», на юго-восточном углу четвертой стоянки такие же процедуры обслуживания проводил экипаж «Последних молитв-II». Ван Дрой требовал, чтобы все танкисты умели проводить ремонтные работы в полевых условиях. Если возникали поломки, с которыми экипаж не в силах был справиться, в дело вступали технические команды. Если и они не могли устранить неисправность, на помощь приходили инженеры и их полуразумные сервиторы.
— Сиг, убедись, чтобы они не болтались, — указал Вульфе на запасные звенья гусениц.
Сиглер крепил их к бокам башни. Позади танка работал Горошек. Его форма промокла от пота. Он проверял и опечатывал складские отсеки, которые тянулись от башни к задней платформе. Мецгер, сидя на водительском сиденье под открытым люком, проверял удаленное управление лазпушками. Он уже выполнил все остальные регламентные работы, за которые нес ответственность. Вульфе нравилось его молчаливое усердие.
Это был первый день Миркоса в экипаже. Новый стрелок неплохо влился в коллектив. Конечно, Вульфе еще требовалось проверить, как он управляется с пушкой, однако парень, несмотря на жару и тяжелый труд, работал без жалоб. Наверное, его немного смущало прохладное отношение Мецгера. Их водитель не сразу принимал новых людей — да и позже оставался неразговорчивым. А вот Сиглер быстро подружился с новым стрелком. Он громко смеялся даже над самыми плохими шутками Горошка. Вульфе лишь усмехался над тем, какими старыми они были. Например, анекдот о двухголовой шлюхе, искавшей клиентов на День Императора, ходил по армии еще в те дни, когда он учился на кадетских курсах белощитников. Тем более что история не отличалась особым юмором.
Услышав чьи-то шаги, Вульфе повернулся, и улыбка исчезла с его лица. Он увидел тучного человека в коричневой форме, с золотыми листьями на рукавах и лацканах. На кожаном ремне покачивалась бронзовая цепь, к которой крепился томик с имперским вероучением.
— Исповедник!
Жрец кивнул в ответ и, остановившись, протянул руку Вульфе:
— Чертовски рад видеть тебя, сержант. Я молился, чтобы ты вернулся в стаю. Похоже, Император услышал меня.
Вульфе показалось, что Фридрих хотел добавить «хотя бы один раз», но святой отец удержался от подобного кощунства.
— Спасибо, исповедник, — сказал Вульфе. — Наше спасение действительно выглядело как чудо — особенно когда мы услышали голос «Часового». Я иногда думал, что даже ван Дрой не верит в счастливый исход. К тому времени многие из нас потеряли надежду выбраться живыми из пустыни.
Священник кивнул:
— Я слышал о Сименсе и Мюллере. Трон упокоит их души. Я внес их экипажи в списки следующих поминальных служб.
Вульфе содрогнулся, вспомнив безвольное обгоревшее тело Сименса в куполе башни.
— Они умерли, выполняя свой долг, — сказал он. — Я слышал, что Голгофа не стала туристической поездкой и для остальной группы армий.
— Ты слышал правду, сержант. Мне довелось повидать ужасные вещи… Порою кажется, что Путеводный свет всего человечества проверяет меня на прочность и веру.
— Вероятно, Император проверяет каждого из нас.
Исповедник печально поморщился.
— Да, только мертвые свободны от дальнейших испытаний. Вчера я вытащил десять тел, сгоревших в «Химере». Нельзя было отличить одного солдата от другого. Десять сморщившихся манекенов. Два трупа рассыпались в прах, когда я попытался поднять их на руки. Но по крайней мере для них проверка на веру закончена.
Вульфе кивнул и огорченно нахмурился. Опустив ладонь на локоть сержанта, исповедник Фридрих поманил его за собой:
— Давай поговорим в таком месте, где нас никто не услышит. Я отвлеку тебя лишь на минуту. Оскар, мне хотелось бы узнать о состоянии твоего духа.
Они остановились в тени пустой «тридцатьшестерки». Исповедник быстро осмотрелся по сторонам и удостоверился, что рядом никого нет.
— Скажи, тебя еще мучают воспоминания о каньоне Луго? Я надеялся, что перелет на другую планету даст тебе новую перспективу и позволит пересмотреть увиденное на Палмеросе. Твои кошмары исчезли?
Вульфе выдержал взгляд священника.
— Я не могу судить об этом, потому что в последнее время почти не спал. Мы перемещались по пустыне без остановки. Прошлой ночью я неплохо выспался, но по-прежнему чувствую себя истощенным. Наверное, худшие кошмары остались позади. Надеюсь, вы правы. Эта экспедиция выдавила из меня дурные воспоминания.
— Я хотел бы освободить твой разум от прежних тревог, однако забывать тот опыт было бы ошибкой. Мы уже говорили о его положительной стороне. Ты стал свидетелем феноменального явления, которое жаждут увидеть многие люди. Ты получил доказательство жизни, существующей за пределами смерти. Разве этот факт не греет твою душу?
— Я уже рассказывал вам о Борште, исповедник. Его глаза были пустыми. Он не походил на радостного и просветленного человека. По пути к Бэлкару парни из экипажа признались мне, что они догадывались о сути моих переживаний. Я больше не должен скрывать от них правду. Вот это и стало моим освобождением от груза прошлых тревог. Но представьте, что скажут остальные…
— Если узнают, что ты видел призрака?
— Когда вы произнесли это вслух, я понял, что обо мне подумают другие. Наверное, мне лучше поверить в свое безумие.
— Я иного мнения. Впрочем, верь, если тебе так будет лучше. Некоторые скептики говорят, что даже Яррик безумен и одержим своей ненавистью к оркам. Многие герои Империума считались ненормальными по стандартам обычных людей. Но не так уж и плохо быть безумным. — Фридрих усмехнулся и добавил: — До некоторой степени, естественно.