Я с трудом сглотнул. Меня так трясло, что я едва мог говорить.
— Хочешь сказать?.. — выдавил я.
— До тебя еще не дошло, Брэндон? — спросил Норб. Он поднял обе руки… и сорвал маску.
— НЕ-Е-Е-ЕТ! — завопил я, когда увидел его лицо.
Мое лицо!
Я смотрел в свое собственное лицо!
Норб запрокинул голову и расхохотался.
— Веселого Хэллоуина! — воскликнул он. — Веселого Хэллоуина, Брэндон!
А потом, подняв обе руки, снял и лицо.
Это была маска! Всего лишь резиновая маска!
А под ней… под ней — ничего, кроме воздуха. У него не было головы!
— В этом году я нарядился тобой, — сказал Норб. Казалось, его голос исходит из ниоткуда. — Неужели не догадался? Неужели не сообразил, еще когда я назвал тебе свое имя — Норбэнд? Это — «Брэндон». Надо лишь поменять буквы местами.
Я разинул рот, но не смог издать ни звука.
Остальные дружно захохотали. И тоже сорвали маски.
Я застонал.
Их лица разлагались, распадались на части. Некоторые сгнили напрочь. Клочья зеленой кожи висели на пожелтелых костях. Зияли глазницы. А во многих челюстях не хватало зубов…
— Вы все мертвецы, — выдавил я.
— И ты тоже, — тихо молвил Норб. — Отныне ты один из нас, Брэндон. Отныне и навеки.
Я смотрел на него и пытался все это принять.
Они сыграли со мной злую шутку, хэллоуинскую шутку.
Мне никогда не вернуть свое тело.
Долгий, тяжелый вздох вырвался у меня. Прищурившись, я посмотрел на Норба.
— Ну… Хэллоуин ведь еще не кончился, верно? — спросил я.
— Да, — ответил Норб.
— И мы все — мертвецы, верно? — спросил я.
— Да, — ответил Норб.
— Так чего же мы ждем?! — воскликнул я, хлопнув его по спине. — Давай вернемся на ту сторону и как следует кого-нибудь напугаем!