То есть... этот мажор хочет отказаться от обеспеченной жизни только потому, что хочет встретиться с братом и остаться в России?
Как-то не клеится у меня. Однако вытрясти из Ильдара правду, по всей видимости, невозможно.
– Прости, я бы очень хотела помочь тебе с квартирой, но и ты меня пойми. Я не могу принять её у твоего отца. Что он попросит взамен? И что сделает, когда я отдам её тебе?
– Ничего он тебе не сделает, – уверенно заявляет Ильдар. – Его гнев обрушится на меня, Лиз. Это ведь я – его упёртый сын. А ты – всего лишь девчонка, которую он хочет.
У меня мороз идёт по коже, когда Ильдар так спокойно говорит о гнусных желаниях своего отца. Между мной и Давидом Руслановичем такая возрастная пропасть, что я бы никогда не заподозрила ничего дурного в его внимании. Однако Вера намекала мне об этом и не раз. И теперь я кажусь себе слепой идиоткой.
– Не отказывайся, Лиз, – начинает уговаривать Ильдар, глядя на меня каким-то гипнотическим взглядом. – Ты ничего не теряешь. Поможешь мне – а я взамен решу твои денежные проблемы.
– Я не возьму твои деньги, Ильдар. А насчёт квартиры, так и быть, подумаю.
Он тяжело вздыхает.
– Хорошо. Спасибо.
Допивает чай.
– Поеду, пока не уснул с тобой на одном диване, – обворожительно улыбается парень.
Вот уж не надо.
Провожаю его.
– У меня, если что, есть твой номер, Лиз. Взял у отца, когда он отлаял меня за ту выходку в офисе. Я сейчас тебе наберу, запиши мой телефон. И позвони, когда примешь решение.
– Хорошо.
– И кстати... – замирает уже в дверях. – А ты знала своих родителей?
– У меня есть фото мамы, но я её почти не помню. Она умерла, когда мне было шесть. После чего я попала в детский дом. Никакого отца рядом со мной и близко не было.
– Ясно... – задумчиво протягивает Ильдар.
– А почему ты спросил?
– Стало интересно, – пожимает плечами. – Я же рассказал тебе немного о себе.
Он рассказал мне лишь о том, что жил на юге, и что его мамы недавно не стало. А отец был каким-то приходящим папой, который большей частью жил вдали. Но даже эта мизерная информация позволила мне простить Ильдара за его хамскую выходку в офисе Фридмана.
Закрывая за парнем дверь, испытываю полный сумбур в душе. И меня не отпускает мысль, что я влипла в какую-то очень нехорошую историю...
Часы показывают почти пять утра. Зевнув, ложусь на свой жёсткий диван. Мысли хаотично скачут от братьев-близнецов к долгу в сто двадцать тысяч.
С работы меня сто процентов уволят…
Не знаю, что делать.
Беру телефон, чтобы завести на нём будильник. Внезапно он оживает входящим вызовом.
– Алло?
– Не пугайся, это я. Запиши мой номер, – говорит Ильдар.
– Да, хорошо.
– Сладких снова, Лиза.
– И тебе.
Заношу его номер в телефонную книгу. И замечаю, что в вотсапе есть какое-то непрочитанное сообщение. Наверное, это от Веры. Она тогда не ответила мне.
Однако это не от неё...
«Проблема решена. Завтра у тебя рабочий день. Позвони Элине».
Это от Дана.
Проблема решена? Это он о чём?
Даже сонливость меня покидает.
Неужели Дан заставил тех мажоров из випа сказать правду о разбитой бутылке?
Глава 12
Дан
Совсем несвойственно для меня заводить будильник, но сегодня я встаю по нему.
Я спал сраных шесть часов. Потому что мне нужно перехватить мать до того, как она свалит в спа-салон, который посещает по воскресеньям.
Приняв душ, чувствую себя практически бодрым. Маму нахожу в столовой, она пьёт чай.
– О, Даня! Ты сегодня ранняя птичка!..
Улыбается так, словно шесть часов назад она не заявила, что установила лимит на моей банковской карте.
Мои родители довольно лицемерны. И я хорошо умею быть таким же.
Смачно чмокнув её в щёку, расплываюсь в привычной улыбке дебила и сажусь напротив.
– Чай будешь? – предлагает она, поглядев в сторону кухни.
– Нет, спасибо, я позже, – отказываюсь, и мама не зовёт прислугу.
Она держит фарфоровую чашку, оттопырив мизинчик. Возможно, считает, что именно так делают истинные аристократы. Но выглядит это нелепо.
Смотрим друг другу в глаза, не переставая лицемерно улыбаться.
– В чём дело, Даня? – прищуривается она. – Ты хочешь что-то мне сказать?
– Да. То есть нет. Скорее спросить, – изображаю растерянность и понижаю голос до шёпота. – Мам, у нас проблемы какие-то с деньгами?
– С чего ты взял?
– Ну-у... Я подумал, раз ты так разозлилась из-за потраченной суммы...
– Нет, Даня, проблем нет, – тянет ко мне руку, треплет за щеку, как шкодливого щенка. – Просто тебе пора научиться рассчитывать свой бюджет. Когда он неограничен – это невозможно.
– Мамуль, послушай... Сто – это же очень мало... – начинаю лебезить перед ней, включив всё своё обаяние. – Я согласен на лимит, но давай сделаем его чуточку больше.
Она ненадолго замолкает, обдумывая мои слова. Потом неторопливо произносит:
– Хорошо. Но что ты дашь взамен?
– А что нужно?
– Ты знаешь, – вновь лукаво прищуривается.
– Упрости мне задачу, мамуль. Просто скажи, что нужно – я сделаю.
– Ди-на, – произносит она по слогам. – Я хочу, чтобы она стала твоей постоянной девушкой. Невестой. А потом и женой.
Бл*ть!
Мне хочется долбануться лобешником об стол.
– Можешь сказать, почему именно она? – против воли холодеет мой голос и сатанеет взгляд.
– Мне нравится её семья, – лаконично заявляет мама.
– То есть она должна стать моей женой, потому что тебе нравятся её родители?
– Ну да.
Зашибись!
И я буквально впадаю в истерику внутри себя.
– Да скажи ты ему как есть, – в столовой появляется отец.
– А как есть? – разворачиваюсь к нему.
– Мы вложили очень много денег в будущую клинику Гольтманов. И в кое-какие исследования Альберта Вениаминовича. Хотелось бы закрепить наш союз с этой семьёй ещё и браком. Скажем так: это послужит гарантией, что Гольтманы нас в итоге не кинут.
Ооо... Всё намного серьёзнее, чем я думал.
Кажется, у меня немеет лицо и дёргается глаз. Как, бл*ть, с этого можно съехать?
– Лёня, ну зачем ты так прямо? – укоризненно говорит ему мама.
– Ему пять лет, что ли, чтобы ходить вокруг да около? Даниил парень неглупый, знает, что деньги должны оставаться в семье, – многозначительно моргает мне отец.
И попробуй теперь возрази и покажи свою глупость.
– Ну-у... Может, там какой-нибудь гарантийный договор нужно было с Гольтманом составить? – выдаю с запинкой.
– Составили! – раздражённо фыркает отец. – Но если исследования Альберта увенчаются успехом, мы не сможем доказать свою причастность. А он без нашей помощи ещё лет пять обивал бы пороги разных министерств, выпрашивая финансирование. Короче, Даниил! Внуков мы хотим.
Понятно, что внуки должны быть от конкретной девушки.
– А как же универ? – мямлю я, вконец отчаявшись.
– Она академ возьмёт, а ты будешь учиться.
Да у них всё продумано, оказывается!
– Извините, – на подгибающихся ногах сбегаю из столовой.
Выхожу в сад. Сегодня меня раздражает даже солнце. И так хочется поорать... Содрать с себя одежду и даже кожу.
Этого просто не могло случиться со мной!
Пи*дец! Моя жизнь кончена!
– Даня, – мама выходит следом за мной. – Вижу, что ты расстроен.
Она гладит меня по спине, но её прикосновения кажутся сейчас ударами плети.
– Я не расстроен... Я нихера не согласен! – рявкаю я и возвращаюсь в дом.
Наверное, так я с ней ещё никогда не разговаривал. Ведь безобидные пушистые котята так не умеют.
Пока меня никто не остановил, забираю ключи от тачки и вылетаю из дома. Нужно проветриться. А ещё лучше – совершить что-нибудь безумное.