Один сворачивает в соседнее помещение, второй ведёт меня к парадной двери. Мы так быстро идём, что я ничего не успеваю толком рассмотреть. Не знаю, кому принадлежит этот дом, но кажется, будто здесь уже давно никто не живёт. Замечаю на мебели толстый слой пыли. Только в той комнате, в которой держали меня, было относительно чисто.
Меня выталкивают на улицу, ведут к одной из припаркованных машин. Здесь их две. Чёрные седаны. Того микроавтобуса нет.
Судорожно осматриваюсь. Дани нигде не видно.
– Мы куда-то уезжаем? – пытаюсь притормозить перед распахнутой дверью одного из авто.
– Просто садись, – цедит мужчина.
Упираюсь руками в кузов.
– Не поеду... – вновь подступает истерика. – Где Даниил? Без него никуда не поеду! Отпустите нас!
– Да чтоб тебя! – рявкает он и, схватив за талию, отдирает от машины. Запихивает в салон. – Сядь и закрой рот! – тычет в меня пальцем.
Садится рядом. Ему приносят аптечку, захлопывают дверь. За рулём появляется водитель. Машина трогается. Дёргаю ручку двери со своей стороны – закрыто.
– Дай руку! – требовательно говорит мужчина, раскрыв на коленях аптечку.
– Где Даниил? – так же требовательно чеканю я.
– Он пока тут останется. Руку давай.
Сжимаю пальцы в кулак, кровь течёт на мой сарафан. Пускай в задницу засунет свою помощь!
– Упрямый оленёнок... – оскаливается он. – Но я упрямее.
Грубо хватает мою руку, разжимает пальцы. Луплю второй по его лицу, царапаю щёку. Мне прилетает смачная пощёчина, от которой звенит в голове. Слёзы вновь брызгают из глаз. Обессилев, падаю на спинку сиденья.
Обе машины тормозят перед воротами. Из первой выходит мужчина, шагает к ним. Начинает открывать правую створку и тут же дёргается в сторону, пытаясь выхватить пистолет из кобуры на поясе. Не успевает, поднимает руки вверх. В ворота залетают какие-то люди. Двое укладывают его на землю. Остальные штурмуют первый автомобиль. У всех автоматы.
Начинается полный хаос...
– Что будем делать? – нервно оборачивается водитель.
Мой конвоир пытается кому-то дозвониться. Желваки на его скулах ходят ходуном. Не дозвонившись, сминает корпус телефона в руке.
Вооружённые люди подходят к нашей машине. Мужчина агрессивно оскаливается, достаёт из кобуры пистолет и переводит на меня взгляд.
Съёживаюсь...
Человек в форме стучит стволом автомата по стеклу водителя. Тот снимает блокировку. Тут же распахивается дверь со стороны моего конвоира, и к его виску прижимается ствол.
– Руки! Держи так, чтобы я видел!! – звучит чёткий приказ.
Похититель поднимает обе руки, у него забирают пистолет. Дверь с моей стороны тоже открывается.
– Скорую сюда! У неё кровь!
Слышу звук сирен. По моим щекам бегут слёзы. Перед глазами всё расплывается.
– Давай... Потихоньку... Выходи, – мягко говорит со мной кто-то.
А я всё повторяю и повторяю:
– Даня здесь. Его надо найти. Он где-то здесь...
Глава 45
Дан
Всё как в тумане...
Слышу топот ног за дверью. Она распахивается, впуская немного света в тёмный подвал. Сощурившись, поднимаюсь с пола.
Входят люди с оружием...
На секунду накрывает мыслью, что эти сволочи вернулись пристрелить меня.
– Аверьянов? – подходит ко мне мужик в ФСБшной форме.
– Да, – хриплю в ответ.
У его людей нехилая амуниция: броники, каски. Спецназ, походу.
– Майор Громов, – представляется старший. – Идти можешь? Не ранен?
– В норме я... Лиза! Там Лиза у них! – рвусь к двери.
И тут же слепну от яркого солнца на улице.
– Она в скорой, – направляет меня Громов, идущий следом.
В скорой? Пи*дец...
Возле ворот две тачки и целый наряд ОМОНа. За воротами – скорая и кортеж из машин оперативников. Из дома выводят какую-то женщину в наручниках.
– Уберите кто-нибудь эти машины! – орёт мент.
Кажется, здесь и ФСБ, и МВД...
Этот же мент пытается меня притормозить, но идущий следом Громов даёт отмашку пропустить. Залетаю в скорую. Лиза здесь...
Бледная, в крови... Подбородок подрагивает. Рядом с ней суетится медик.
От вида моей девочки ноги подкашиваются. Страх за неё стискивает горло. Не в состоянии говорить и даже сделать нормальный вдох, падаю перед Лизой на колени.
– Даня... – всхлипывает она и обвивает руками мою шею.
Ощупывает плечи, отстраняется и заглядывает в глаза.
– Мне было так страшно за тебя... Господи... Ты... Ты не ранен?
Качаю головой. Ком в горле не даёт говорить. Сжав челюсти, молча осматриваю лицо Лизы. На бледной щеке – яркая ссадина. Мой остекленевший взгляд опускается на кровяные пятна на сарафане.
– Я в порядке... Это просто рука... – сбивчиво говорит она, давясь слезами. – Вот, посмотри! Кровь из раны!
Мне хочется кого-нибудь убить. Потому что ни черта она не в порядке.
– Она беременна, – перевожу взгляд на медика. – Можно нам в больницу?
– Можно, – отвечает Громов, появившийся в дверях. – За вами поедут мои ребята. Поэтому без лишних геройств, Аверьянов, – предупреждает суровым тоном.
Не скрывая своей ярости, смотрю майору в глаза. Он так же непреклонно смотрит на меня.
– Никаких разборок с Фридманом не будет. Им займётся следствие. Усёк?
– Где он? – цежу сквозь зубы.
Громов бросает взгляд на часы.
– В данную минуту его встречают в аэропорту. Там же заключат под стражу. Это всё, что ты должен знать.
– Он с моим братом что-то сделал! Ильдар пропал пять дней назад.
– Будем это выяснять. Всё, езжайте...
– Подождите! Громов Владимир Викторович, так?
– Он самый.
– Ясно, – с благодарностью смотрю на него.
Этот майор помогал Грозу, когда шло следствие по его отцу – коррумпированному ублюдку прокурору.
Такая быстрая облава могла случиться только с участием ФСБ. Менты сами по себе хрен бы пошевелились.
Громов уходит, дверь скорой захлопывается. Сажусь в кресло, притягиваю Лизу к груди, зарываюсь лицом в её волосы.
Ярость меня не отпускает. Всё ещё хочется убивать.
Рассматриваю Лизину ладошку, заклеенную широким пластырем. Глажу её щёки, глядя в глаза.
– Со мной всё в порядке, – убеждает меня дрожащим голосом. – Я порезалась... Это просто порез...
– А щека? – глухо выдыхаю.
Вздрагивает. Опускает взгляд.
Бл*ть! Её ударили!
– Лиз... прости, что не уберёг, – теперь дрожит мой голос. – Я... Всю жизнь буду себя презирать за это!
– Не вздумай, – мягко сжимает моё лицо. – Не говори так... Пожалуйста, Даня... Не надо винить себя... Я... просто хочу всё забыть...
Прижимается к моим пересохшим губам своими, такими же сухими. Закрываю глаза. Как слепой котёнок, тычусь в её лицо. Касаемся носами, лбами. Наши губы снова с трепетом соединяются.
Вновь зарываюсь в её волосы и дышу, дышу, дышу... С каждым следующим вдохом мои внутренние демоны сдуваются и начинают нехотя подчиняться.
Фридман должен сесть! Невзирая на всё его бабло и связи – он должен за всё это ответить!
Пою Лизу водой из бутылки, которую даёт мне медик. Пью сам.
Наконец прибываем к городской больнице. У входа нас встречают Гроз с Алиной. Друг чернее тучи, Алина вся зарёванная. Она тут же обнимает такую же зарёванную Лизу. Егор притягивает меня к себе.
– Даньчик, бля! Как так-то? – с чувством шепчет друг.
– Не знаю... Не готов был... Расслабился... Недооценил этого ублюдка, – раздосадованно оправдываюсь.
– Всё, завязывай! – отпрянув от меня, рявкает Гроз. – Я тоже недооценил. Нет тут твоей вины, понял?
Тяжело сглатываю.
Заходим в больницу. После недолгой бюрократической проволочки Лизу забирают на осмотр. Она жалуется на боль в пояснице.
Мои натянутые нервы готовы окончательно разорваться. Мечусь по коридору, краем уха слушая Егора.
– Вас не было – и я стал тебе звонить... Был уверен, что вы просто опаздываете... Потом думаю – хрень какая-то. Не приехали, не позвонили, и оба недоступны. Рванули к вам. У подъезда стоит ментовская тачка. Менты допрашивают бабку с первого этажа. Она им уверенно вещает, что своими глазам видела, как «соседку сверху и её хахаля» силой посадили в машину. Она даже номер записала. Я вклинился в разговор. Понял, что менты просто примут заявление, а дальше... Пока заведут дело, пока опросят всех соседей... В общем, пришлось звонить Громову. Он не особо обрадовался, конечно, – хмыкает Егор. И снова серьёзным тоном: – Дан, расскажешь, что там было?