— А у тебя после этого не было странных видений? Тебе не казалось, что из земли торчит чья-то голова?
18
Николай уставился на Кузю, не в силах сказать ни слова.
— Я угадала? — спросила она.
— Почти, — ответил Николай. — Той же ночью мне приснился сон, в котором из земли высунулась чья-то лысая голова. Она смотрела на меня и скалилась.
— Это был Бальбука, — сказала Кузя. — Не знаю, хорошо это или плохо, но в своём сне ты познакомился с правой рукой Харги.
— Помощником? — уточнил Николай.
— Нет, именно рукой. Я же говорила, что руки у Харги не совсем обычные.
— И, судя по всему, Харги не воспринял твой дар как оскорбление, — добавил Шаман, — иначе тебе пришлось бы познакомиться и с его левой рукой. А она куда опаснее.
— Но помощник у Харги тоже есть, — продолжила урок Кузя. — Его зовут Кандыкак и вместо головы у него огромная пасть.
Николай брезгливо поморщился.
— Славная компания! Один другого краше. И как только Даймунга согласилась спуститься к этим монстрам?
— А как она могла отказаться? — ответил Шаман вопросом на вопрос. — У неё просто не было выбора. Она с отрочества была отмечена шаманской печатью, и с тех пор последовательно шла к своему посвящению. Все были уверены, что проблем у неё не будет. Пока ты не вмешался и всё не спутал.
— Но я же хотел как лучше! — воскликнул Николай.
Шаман пожал плечами.
— Благими намерениями вымощена дорога в Хэргу бугу.
— Спасибо, успокоил, — огрызнулся Николай. — Кузя, кого ещё я могу встретить на этом уровне?
— Там обитает множество духов, о которых я ничего не знаю, — ответила девушка. — Самые известные — Мамонт Сэли и Змей Дябдар. По одним сведениям, они стражи ворот, по другим — помощники и психопомпы.
— Вот так сказывается отсутствие практики, — вмешался Шаман. — Источники могут быть противоречивы; а потом сталкиваешься с тем, чего совсем не ожидал.
— Зато ты практик, — раздражённо сказал Николай, — вот и объясни, если в Хэргу буге множество разных сущностей, как я смогу найти там душу удаган?
— Не сможешь, — согласился Шаман, — в нижнем мире ты будешь гостем, а сил у гостей там совсем мало. Но за чертой ты встретишь духов, спросишь у них.
— Духов умерших? — уточнил Николай.
— И их тоже, — кивнул Шаман.
Кого ещё, Николай узнать не успел. В чум вошли орочены. Молчаливо и сосредоточено они подняли и вынесли бесчувственное тело Даймунги.
— Куда её понесли? — спросил Николай.
— А сам не догадываешься? — ответил Шаман. — Её привяжут к дереву рядом с тобой.
— Зачем?
— Чтобы вам легче было возвращаться. Потом сам поймёшь. Если вернётесь.
Это «если» совсем не понравилось Николаю. Но задать вопрос он не успел — орочены во главе с Тогоном уже стояли на пороге. В руках у старика была чаша с мутной зеленоватой жидкостью. Шаман осторожно принял её и передал другу.
— Пей!
Николай проглотил жидкость как лекарство, стараясь не прислушиваться к ощущениям. Почти сразу мир вокруг него стал расплываться.
— Бестия! — позвал он. — Где ты? Помоги…
Ответа не было. Николая подняли на руки, вынесли из чума и привязали к стоящей неподалёку берёзе, украшенной красными и желтыми лентами.
19
Срединный мир начал заполняться туманом, и вскоре Николай уже не мог видеть собственных рук. Он помнил, что надо идти на запад, но определить направление не было никакой возможности. С телом тоже произошло что-то странное, оно преобразовалось в какую-то новую форму. Внезапно Николай почувствовал чьё-то лёгкое прикосновение, как будто тёплая ладонь коснулась его левого плеча. Он повернул голову — или то, что у него сейчас было вместо головы — и увидел Горностая. Зверёк сидел на его плече, обернув лапы пушистым хвостом.
— Привет! — сказал Горностай. — Что стоим, кого ждём?
— Я не знаю, куда идти, — признался Николай.
— Иди вперёд!
Николай шагнул вперёд — потому что других идей у него всё равно не было. Дорога была на удивление гладкой, и он ускорил шаг. Постепенно глаза привыкли к туману, и Николай смог наконец разглядеть место, в которое его занесло. Слева и справа темнел мёртвый сгоревший лес. Дорога шла под уклон и сужалась; широкая полоса превратилась в тропинку, отливающую холодным металлическим блеском.
Вскоре впереди показалась пропасть. Николай подошёл к её краю и вздрогнул — дна не было видно, где-то в глубине клубился густой туман. Оттуда явственно тянуло холодом. Тропинка сжалась, превратившись в узкое лезвие; казалось, через пропасть перекинули острую саблю.