Николай отрицательно помотал головой.
— Нет.
— Это когда юноша знакомится с девушкой в инете, фотографирует свой член и посылает фото девушке в личку. Причём он знает, что девушкам такое не нравится. Но он в это не верит. Знает — но не верит.
— И давно вы начали мониторить личную переписку? — спросил Николай.
— Тогда мы ещё этим не занимались. Просто девушки в своих блогах слишком часто стали жаловаться, что им присылают дикпики.
— Или хвастаться, — вставил Шаман.
— Или хвастаться, — согласилась Кузя. — Так или иначе, сообщений о дикпиках стало гораздо больше. Также резко увеличилось и число выкладываемых нюшных фоток. Совсем юные барышни…
— И не совсем юные, — вставил Шаман.
— И не совсем юные тоже, — согласилась Кузя, — стали выкладывать свои селфи сначала в белье, а потом и без него.
— А что вы хотите — это же девушки, — сказал Николай. — Они всегда так делали.
— Не совсем так, — возразила Кузя. — Раньше это делали за деньги. Или, по крайней мере, пытались на этом заработать. А теперь это делают за лайки. Теперь барышни меряются количеством подписчиков, перепостов, лайков и комментов.
— Куда катится мир? — проворчал Шаман. — Чиксы перестали монетизировать сиськи!
29
Кузя строго посмотрела на него.
— Не паясничай! Мы о серьёзных вещах говорим. Так вот, эротикой дело не ограничилось. Юзеры начали массово выкладывать в сеть свою подноготную — и позитив, и негатив. Самолюбие людям, конечно, хотелось почесать всегда; их хлебом ни корми, дай выложить пост: «Я подал нищему милостыню», «Я покормил дворовую кошку», «Я перевёл старушку через дорогу»… «Я, я, я, я!»
— Вербальное селфи в наивыгоднейшем ракурсе, — подсказал Шаман.
— Верно, — согласилась Кузя. — Так и было. А теперь с тем же задором стали выкладывать и посты с негативом. Так сказать, вербальное селфи в невыгодном ракурсе. «Я нарисовал на заборе член», «Я утащил бокал из бара — в моей коллекции такого не было», «Я их наказал, потому что нефиг!»… И опять на первом месте «Я». Как будто люди хотят напомнить другим о себе — любым способом, даже самым некрасивым. Как будто боятся, что иначе о них все забудут, и они в каком-то смысле перестанут существовать.
— Сильное заявление, — сказал Николай, — но пока я не вижу здесь нарушения равновесия.
Кузя недовольно тряхнула головой.
— Чтобы его заметить, достаточно зайти в метро в час пик.
— Не понял, — признался Николай.
— А что тут непонятно? Помнишь, Высоцкий пел: «Я не люблю… когда другой мои читает письма, заглядывая мне через плечо»? Тогда это была всего лишь фигура речи, в то время никому бы и в голову не пришло читать в метро личные письма. Это же интимнейший процесс! А сейчас все пассажиры переписываются публично, в реальном времени. И никого не напрягает потенциальная возможность утечки. Заглянет сосед через плечо? — отлично, это же ещё плюс один просмотр на халяву!
— Коллективный парад эксгибиционизма, — подсказал Шаман.
— Именно. Мы старались ограничить приват, сделать его оболочку прозрачнее — чтобы там, внутри своего кокона, человек не смог задумать ничего противозаконного. А в это время пандемия эксгибиционизма уже охватила весь мир. Мы аккуратно протирали оболочку снаружи, а заражённые просто взорвали её изнутри.
— Но разве вы не этого добивались? — спросил Николай.
— Отнюдь! Мы не хотели уничтожить приват, мы хотели всего лишь ограничить его! Но заражённые сами взломали свои оболочки, и теперь мир заполнили люди без прочного кокона, люди без границ. А когда личность лишается защиты, ей в голову можно заливать что угодно. И заливают, из всех инфоканалов сегодня такое льют…
— То есть вы хотели усилить контроль, а в результате утратили его? — спросил Николай.
— По сути, так, — согласилась Кузя. — Но не мы превратили здоровых людей в эксги-инфицированных.
30
Николай удивлённо посмотрел на неё.
— А кто же тогда?
— Помощь пришла из Инферно, я ведь уже говорил, — ответил Шаман. — Подогнали нам мемовирус «эксги» — безвозмездно, в порядке братской помощи.
— А подробнее можно? — попросил Николай.
Кузя нахмурилась, собираясь с мыслями.
— Понимаешь, все наши тёрки по привату — это проблемы новейшего времени. Но есть и другие проблемы, по которым Элизиум бодается с Инферно уже сотни лет. И одна из важнейших — сексуальность. Из Инферно в наш мир засылали инкубов и суккубов, чтобы повысить общий уровень либидо; а Элизиум, напротив, стремился всячески ограничить этот уровень. Потому что гиперсексуальность чрезвычайно опасна; половая неудовлетворённость толкает людей на преступления и безрассудства. Ты же читал «Тараса Бульбу»? Он у вас, кажется, даже входит в школьную программу?