— Боишься, что она на тебя прыгнет?
Девушка круто повернулась. Джерри выглядел подозрительно живо для человека, днями не приходившего в сознание.
— И давно ты… вы не спите?
— С тех пор как вы здесь, мисс Маклеллан.
— Вот как!
На губах Джерри была та самая ленивая улыбка, которая всегда смущала девушку. Рэй почувствовала себя не в своей тарелке.
— Как самочувствие? — осведомилась она очень деловым тоном.
— Паршиво.
— Прошу вас, мистер Смит, следите за своим языком!
Джерри так изумился, что перестал улыбаться. Как? Ему нельзя сказать даже «паршиво», когда он слышал из уст этой девушки столько непечатных выражений! Выходит, она забыла и то, как он расписал за это ее круглые ягодицы?
— Что с вами, мистер Смит? — вежливо спросила Рэй. — У вас такой странный вид… может быть, немного опия?
— К черту опий!
— Мистер Смит!
— Ну хорошо, хорошо.
Рэй отвернулась, чтобы взять с подноса миску, и улыбнулась: если ей удастся и дальше пресекать всякие вольности, возможно, обойдется без щекотливых моментов. Теперь, когда Джерри заметно оправился, он не задержится в Маклеллан-Лэндинге. Покинув его, он так никогда и не узнает, как много для нее значил.
— Хотите поесть? Или аппетит еще не вернулся? Тогда лучше отдыхайте и набирайтесь сил.
— Пожалуй, я что-нибудь съем, мисс Маклеллан.
— Конечно.
Рэй получше взбила подушки и помогла Джерри усесться, стараясь при этом не сместить примочку на раненой ноге. Потом присела на край постели и приступила к процедуре кормления.
Джерри едва сдерживал улыбку. Неся к его рту ложку с дымящимся варевом, Рэй от усердия сдвигала брови и высовывала язык. Было совершенно очевидно, что она относится к своей задаче с полной ответственностью.
— Что вас так смешит, мистер Смит? — осведомилась она, заметив веселый блеск его глаз.
— Я ранен в правую ногу, а не в правую руку. Вижу, это ускользнуло от вашего внимания.
Рука Рэй с полной ложкой бульона замерла на весу. Он просто невыносим! Тем временем Джерри забрал миску и, держа ее за ручку, принялся отхлебывать варево — бесшумно, мелкими глотками, время от времени ловко подхватывая губами гренки. Глаза его смеялись.
— Вот видите, — заметил он, когда миска наполовину опустела. — Все очень просто. А это можете взять, все равно на большее я пока не способен.
— Тогда закрывайте глаза и спите, — деловито сказала Рэй, отставляя поднос. — Вам еще далеко до полного выздоровления. Будьте благоразумны и примите опий, он поможет вам крепко уснуть.
Девушка собралась встать, но Джерри удержал ее — по несчастливой случайности, за то же запястье, которое накануне покрыл синяками. Рэй содрогнулась. Он отдернул руку. И зачем ему вздумалось к ней прикасаться? Ни одна благонравная юная леди не придет в восторг, если первый встречный схватит ее за руку.
— Прошу извинить, мисс Маклеллан. С моей стороны это была недопустимая вольность.
Теперь изумилась Рэй. Что за лицемер! Играет в джентльмена! И это после того, как прикасался к ней где только пожелает! Перед мысленным взором возникла картина, от которой груди тотчас налились и потяжелели.
— У меня болит запястье, мистер Смит.
В памяти Джерри мелькнуло смутное воспоминание.
— Позвольте взглянуть.
— Не вижу, почему бы…
— Позвольте взглянуть!
Ну вот, в этом он весь! Если уж что-то задумал, то непременно добьется!
— Будь по-вашему, — мрачно произнесла девушка. — Не понимаю, какое отношение это может иметь к вам.
Она закатала рукав блузки и почти сразу снова опустила. Но Джерри хватило и мимолетного взгляда.
— Это моих рук дело, верно? — спросил он сквозь зубы.
— Уверяю вас, все не так ужасно. К тому же, мистер Смит, если бы вы не впились мне в запястье, я насильно напоила бы вас опием.
— И все же, Рыжая, я предпочел бы, чтобы обошлось без синяков.
Рэй окаменела, глаза у нее расширились.
— Как… как вы меня назвали? — пролепетала она.
Джерри, однако, остался слеп и глух к ее очевидному замешательству, так как бичевал себя за обмолвку.
— Рыжая, — повторил он со вздохом и умолк в ожидании очередной нотации на тему хороших манер.
И она не заставила себя ждать.
— Откуда вы это взяли, скажите на милость? — спросила Рэй ледяным тоном. — Все зовут меня Рэй, а полное мое имя — Рахаб. Я бы не позволила так с собой фамильярничать никому, кроме родных, но им это просто не придет в голову.
Джерри подумал, что невзлюбил бы Рахаб Маклеллан с первого взгляда, если бы был ей представлен по всей форме, как того хотелось Эшли и Салему. Когда она была просто Рыжей, им не раз случалось вступать в перебранку, но ее тогдашний язык был живым, ярким и куда более предпочтительным, чем эти холодные отповеди. Сейчас она обращалась с ним как с существом низшего плана — каким-нибудь червяком, пригодным разве что на наживку.
— Ах, простите-извините! — буркнул он. — Я снова забылся. В самом деле, «Рыжая» вам нисколько не идет.
Идет, идет, еще как идет! Но вслух Рэй заметила тем же холодным, безличным тоном:
— Вот и хорошо, что вы это понимаете.
— Пожалуй, я все-таки приму опий.
Джерри поправил подушки и осторожно соскользнул по ним, стараясь не сдвинуть с ноги повязку. Укрылся он тоже сам, не дожидаясь помощи. Проглотив лекарство, отвернул лицо и закрыл глаза.
Пару минут Рэй смотрела на больного, потом передернула плечами, словно стряхивая наваждение, и бросилась вон, чтобы укрыться у себя в комнате.
Глава 13
Пока Рэй, ведя за руку Кортни, шла от конюшен к дому, холодный ветер ноября так и норовил растрепать волосы. Девочка без устали щебетала, умолкая только для того, чтобы извлечь несколько бессвязных нот из самодельной свирели, подаренной ей Джерри. С тех пор как ее ненаглядный папа и обожаемый дядя Ной вернулись с войны, девочка так и лучилась счастьем. Эшли с шутливой досадой говорила, что на стороне ее дочери больше настоящих мужчин, чем в войсках генерала Вашингтона. И в самом деле, маленькая шалунья умела найти доступ к любому мужскому сердцу.
— Нет, ты только посмотри, тетя Рэй, разве это не чудо! — Кортни подняла свирель, чтобы и Рэй могла полюбоваться на это выдающееся творение рук человеческих. — Я думаю, дядя Джерри играет даже лучше, чем старый Джейкоб.
— Не знаю, не знаю… — рассеянно ответила девушка. — Но свирель и правда превосходная.
«Дядя Джерри, это же надо! Только что не член семьи. Хочет втереться в доверие. Ох, Рэй, и как тебе не стыдно так думать!»
— А дядя Джерри сказал тебе, что эта дудочка называется свирель?
— Как птичка? — обрадовалась девочка.
— Нет, птичка — это свиристель. В отличие от нее твоя дудочка не заиграет сама.
— Ну так сыграй ты! — Кортни сунула свирель в руки Рэй.
— Я уже давным-давно не… а впрочем, почему бы и нет? Я же не собираюсь днями ходить с вытянутым лицом!
Девушка пару раз дунула в свирель, чтобы примериться, потом довольно ладно заиграла «Янки Дудл». Кортни аккомпанировала, с азартом хлопая в ладоши. Песенку пришлось повторить «на бис», и вот тут уже более громкие хлопки ладоней присоединились к аккомпанементу малышки. Рэй перестала играть и огляделась.
Джерри стоял у перил веранды. В охотничьих брюках и белой рубашке Салема и пиджаке Ноя он выглядел очень импозантно. Как бы ни хотелось продемонстрировать высокомерие, но Рэй упустила шанс, когда спрятала свирель за спину, словно ребенок, пойманный с печеньем, стянутым с противня у кухарки. К тому же Кортни, не замечая ее смущения, требовала продолжения концерта.
— В самом деле, мисс Маклеллан, сыграйте нам что-нибудь еще.
— Я играю только для детей, мистер Смит! — отрезала Рэй, возвращая девочке свирель. — Вы уже вышли из детского возраста. Кстати, почему вы не в доме? Вам еще рано стоять на холодном ветру.