Я вздохнул, а затем почувствовал, что на меня смотрят. Несколько парней остановились, несколько девушек наклонили головы и стали шептаться. Некоторые даже улыбались. Они напоминали зрителей в ожидании представления.
Вспоминая записи Ямато, я пробежался глазами по школьной стене и вскоре увидел парня в мятом расстёгнутом жилете и белой рубашке. Это был Кирияма. Сунув руки в карманы, он поглядывал на очередь исподлобья и как будто выискивал кого-то.
Я направился прямо к нему. Внимание стало ещё более пристальным. Пусть. Не успел парень опомниться, как я щёлкнул пальцами прямо возле его лица.
— Ах, — Кирияма отпрянул и легонько ударился головой о стену. Тук. Сперва он как будто разозлился, но стоило ему меня завидеть, как ярость его немедленно исчезла, и он даже немного смутился.
— Я...
— Я лесбиянка, — сказал я таким голосом, чтобы он один это услышал.
Кирияма вытаращил глаза.
3. я ***
Кирияма вытаращил глаза.
— Делай что хочешь с этой информацией, но если скажешь кому-нибудь — шкуру сдеру. А теперь пошли, — я швырнул ему рюкзак, поправил волосы и непринуждённо прошёл через ворота во дворик.
Моё шествие сопровождали удивлённые вздохи и растерянные лица. Дети, уже привыкшие к гэгу, когда Ямато всячески пытается избежать встречи со своим настойчивым ухажёром, никак не ожидали, что в этот раз она возьмёт активную роль. Придя в себя, они принялись оживлённо обсуждать этот новый оборот событий...
Не обращая на них внимания, я поглядывал краем глаза на Кирияма. Он плёлся по песочку в нескольких метрах у меня за спиной, и лицо его при этом было необыкновенно растерянным...
Я вздохнул.
...Неловко было портить репутацию Ямато, но ничего не поделаешь. Если этот парень действительно запал на неё после моей тогдашней лекции, это был самый верный способ от него отделаться. Пусть он знает, что в этом плане ему ничего не светит.
Возможно, я слишком категорично обрубаю нежные ростки первой любви, не позволяя им распуститься в прекрасные бутоны... И пусть. В этом отношении я был готов безжалостно орудовать садовыми ножницами. Кирияма — идиот. И плакса. Ямато заслуживает кого-нибудь получше... Да и вообще она ещё слишком молодая, чтобы встревать в пагубную трясину межполовых отношений. Может быть лет через пять, или десять, или двадцать...
Я усмехнулся.
...Звучу прямо как через чур заботливый отец из американской комедии, который с дробовиком гоняет ухажёров своей дочки. А ведь мы даже не родные. Вот если бы какой-нибудь мальчишка посмел позариться на Таню, я бы его...
И тут мои мысли оборвались. Я ощутил мороз у себя на сердце. Стоило мне вспомнить имя девушки, и перед моими глазами тут же промелькнула чёрная бездна на месте её лица, полная каменных зубов.
Я остановился и с прищуром посмотрел в ясное небо.
— Что-то случилось?.. — спросил Кирияма у меня за спиной.
— Ничего... Пошли, — я вздохнул и направился в наш беленький барак.
День прошёл как обычно. Мурасаки скучая смотрела в окно, — в этом плане она напоминает мою первую собачку, та тоже постоянно глядела на улицу, — Мацуя корпел над учебниками, Икари читал свои лекции... Скука смертная, но скука приятная... Только Кирияма вёл себя необычно. Он держал свои ноги под партой и выглядел ужасно растерянным... Видимо, моё заявление потрясло его даже сильнее, чем ожидалось. Он не стал приставать ко мне во время обеденного перерыва, и я в тишине и спокойствии насладился сушами и ещё одним кусочком чизкейка. Странно сочетание, но почему бы и нет. Крем-сыр комбо.
В конце учебного дня Икари вдруг сделал даже более серьёзный голос, чем обычно, и попросил, чтобы мы остались после уроков. Затем он прокашлялся и скорчил такую мину, какую я прежде никогда не видел у него на лице. Как там говорила Ято? Лицо сухое, как сахара?..
— Теперь что касается вашей внеурочной активности... — заговорил Икари, облекая свой голос в тон страшного официоза. — ...Согласно заключению Министерства Образования и Государственного Центра Детской Психиатрии и Развития, с разрешения и при содействии Министерства Обороны вам необходимо пройти программу, направленную на укрепление межличностного товарищества...
Все промолчали.
Видимо помнимая, что никто не понял его тарабарщину, Икари раздражённо выдохнул и сказал:
— ...Это значит, что в ближайшее время вам необходимо принять участие в нескольких мероприятиях, чтобы укрепить свой командный дух. Они включают: поочерёдную ночёвку в доме каждого из вас продолжительностью в три дня, визит в главный командный центр, посещение культурных мероприятий, включая фестиваль, участие в спортивном соревновании на выбор, обязательно, чтобы это был командный спорт, а также круиз и экскурсию в места культурного наследия, включая один тропический остров...
Мы вытаращили глаза.
Ночёвка? Командный дух?..
Мурасаки немедленно вскинула руку.
— Это обязательно, — сказал Икари.
Её рука рухнула на парту. Бах.
После этого Икари сделал несколько уточнений. Никогда прежде весь класс не слушал его с таким вниманием, как это было сейчас. Так называемые мероприятия должны были пройти не сразу, но растянуться на целое полугодие. Собственно, упомянутый фестиваль намечался в конце весны, а экскурсия на тропический остров должна была пройти в середине июня.
В ближайшее время значилась только ночёвка. Мы, все мы, должны были провести три дня дома у каждого из нас с перерывами на две недели.
— Зачем? — спросила Мурасаки. У неё, казалось, высохло горло.
— Это стандартная активность для детей вашего возраста.
— А разве обычно, — заметил я, — ночёвки устраивают не по собственной воле? В смысле, дети занимаются этим потому что хотят, а не потому что надо.
— Обычно — да, — согласился Икари.
— Тогда... — снова воспряла Мурасаки.
— Таков приказ, — сказал он, и тем самым опять оборвал её фразу.
Приказ так приказ...
Затем он перечислил очерёдность, согласно которой должны были происходить наши добровольно-принудительные (я всегда думал, что такая формулировка возможна только в одной стране этого мира... Пусть) ночёвки. Сперва был Мацуя, затем Кирияма, Мурасаки и наконец Ямато, то есть я.
— Что-то ещё? — спросил Икари, когда Мацуя приподнял руку.
Последний сдержанно кивнул и сказал:
— У нас... То есть у меня, наверное, не будет места, — его шея покраснела.
— Вам будут предоставлены спальные мешки и некоторый бюджет.
Мацуя медленно опустил руку, а вместе с ней и голову. Он всё ещё казался немного растерянным, но, по всей видимости, не знал или не хотел выразить причину своего беспокойства. Наконец Икари объявил время, с которого начиналась наша карусель совместного проживания:
— Сегодня в полдень. Вернитесь домой, возьмите вещи и проследуйте на место. На этом всё. Все свободны.
Я бы не сказал...
Когда мы вышли в коридор, Мацуя немного помялся, а затем назвал свой адресс и попросил, чтобы мы приходили не раньше четырёх часов, ибо им... В смысле ему нужно было время всё подготовить. Мурасаки даже не посмотрела на него, раздражённо кусая губы, а Кирияма всё ещё витал где-то в облаках, в которых пребывал весь день после того, как услышал моё откровение. Я один кивнул и сказал:
— Ок.
Наконец мы стали расходиться.
Когда я вышел на песчаный дворик, у меня за спиной неожиданно раздался голос:
— Эм...
Это был Кирияма.
— Что ещё?
— Можно... сказать кое-чего?
Какой настойчивый... я прыснул про себя. Мне хотелось поскорее вернуться домой, чтобы лечь спасть и оставить Ямато самой собирать вещи к предстоящей ночёвке, но видимо сперва придётся раз и навсегда разделаться с этой занозой.
Я кивнул. Кирияма сунул руки в карманы и, сутулясь, провёл меня в небольшой песчаный переулок между нашим бараком и стеной, опоясывающей школу.
Парень стал в тенёчке, опустил голову и видимо замялся. Моё терпение было на исходе, и я сказал ему: