— Двойня, да еще и от этого зеленого страдальца, пинаются так, что дыхание останавливается, — пожаловалась она с улыбкой, словно и не обратив внимания на слова Минта.
— Ваше величество, ну хоть вы! — донесся знакомый голос со слегка завывающими интонациями.
Впрочем, возле Ираниэль и так находились два целителя, не хватало, пожалуй, только мягкого кресла, в котором бы ее таскали, не давая нагружать ноги и поясницу.
— Как от Гатара? — вдруг спросил Минт. — Это ж были дети от меня!
Возмущенные взгляды окружающих он встретил бестрепетно, вскинул горделиво голову, потянулся к лютне, собираясь песней объяснить всем, кто тут несравненный бард, а кто всего лишь король.
— В твоих фантазиях, Минт, — ответила Ираниэль, кладя руки на живот, — хотя иногда мне этого хотелось бы, не так пинались бы.
Гатар перевел на нее мутный взор, исполненный боли. Опять семейные сцены, подумал Бранд, складывая руки за спиной, словно мало их было ему в прошлом году.
— Закройте двери, у нас тут будет совещание в узком кругу. Мастер Больбус, оставайтесь и оставьте столько целителей, сколько сочтете нужным.
— Думаю, старшего целителя Цорна и меня будет достаточно, — кивнул Астард и подал знак, чтобы отправили за ним, — раз уж состояние королевы Марены больше не вызывает опасений.
— Уважаемые герои, оставайтесь, если хотите, — Ираниэль сопроводила свои слова легким кивком и тут же перевела взор на Минта, — и вы, несравненный бард Вольдорс. Речь пойдет, в том числе и о вашей бывшей жене, королеве Алавии Амалиниииэ.
— Которая тоже ждет ребенка от меня, — изрек Минт с таким видом, словно только вспомнил. — Мои жены-королевы обязательно сказали бы, что это мое призвание — зарождать новую жизнь в королевах!
Ираниэль бросила взгляд в его сторону, но промолчала. Марена изменилась под воздействием принесенной клятвы-квеста, теперь вот похоже пришел черед и темной эльфийки. Бранд опять не мог отделаться от идиотских мыслей о еще одних живых, чья жизнь изменилась от встречи с героями. Камеру, куда посадили «торговца Брана Хантриса» и Марену Кладис, выбрали тогда случайно, впихнули их к парочке нищих наемников, Ираниэль и Гатару, заехавших в Таркент в неудачный для них момент.
Собственно, в жизни Бранда и раньше было полно таких случайных встреч, изменявших жизни, просто он никогда о них не задумывался. Старость и деградация, осталось только стать многословным и непрерывно ворчать на молодежь, подумал насмешливо Бранд, кидая взгляд в сторону Ролло. Скрытник устроился чуть поодаль и словно выпал из встречи, а Лана ушла, пробормотав о прощании с «подругой по провалу», Феолой.
— И ты не переживаешь за своих детей? — вдруг хрипло спросил Гатар.
— Ужасно переживаю! — воскликнул Минт. — Я тут, а они там, глубоко под водой или вообще, в этой ужасной Амали, но я обещал деду помочь, без меня он не справится!
Заявлено было встречено смешками и взглядами в сторону Бранда.
— Да, точно, я же теперь не только несравненный бард, но и король, нет император Водоворота! — вскричал Минт радостно. — Точно, надо объявить войну Алавии и отобрать своего сына!
То, что русалки вряд ли смогли бы хорошо воевать в лесу его, конечно, не смущало. Остальные смотрели изумленно, Астард Больбус так вообще хмурился и дергался, словно хотел проверить, в здравом ли уме Минт. Ираниэль смотрела устало, снисходительно, даже не пыталась злиться или ругаться.
— А что, хорошая мысль, — вдруг заявил Гатар, — давайте объявим войну Алавии, империя Турсы нас теперь точно поддержит, отомстим за Три Стрелы, ведь он был другом Феолы!
— Вы тут, я смотрю, не скучали, — заметил Бранд в сторону Ираниэль.
Упоминание империи слегка задело его, но не удивило. Влюбленная Олесса, похоже, продолжала метаться и «помогала», в меру своего разумения.
— О, это точно, — вдруг помрачнела Ираниэль, — зима выдалась та еще. Отсутствие крупнейших подземелий и проблемы с урожаем все же дали о себе знать. Жертвы, голод, разбой из-за еды, но хотя бы зима была теплее обычного, от холода умерло не так много, как могло бы.
Бранд только кивнул, припомнив слова Мартахара, переплетавшиеся с его новыми знаниями манолога. Смертельный способ обогрева, конечно, прорывами из Бездны, повышением концентрации подземной маны в воздухе, но тут уж выбирать не приходилось.
— Разве поставки из Занда не помогли? — спросил он.
— Без них мы бы вообще столько не протянули, — ответила Ираниэль, глядя прямо на Бранда.
Прежняя необузданная страсть в ней стихла, сменилась спокойным таким желанием, причем обращенным в сторону Гатара.
— Но затем чрезвычайная ситуация закончилась и Занд начал наживаться на нас, а ведь деньги не бесконечные, особенно в условиях, когда Марена запретила выжимать последние соки из живых. Старая аристократия не рискнула выступить открыто, против молодежи орков да наемников, которых пригласили мы с Гатаром, и обычных живых, прославлявших Марену, но деньги зажали. К счастью, как оказалось, существует и уже давно, союз правителей, направленный против экономической экспансии Занда.
Бранд лишь пожал плечами, о таком старый Горхорн не рассказывал. Скорее всего потому, что сам Бранд уже не интересовался тогда подобными делами, а Стордору помогал скорее по инерции.
— Интересно, как ваш союз отнесется к новости, что Занд собирается помочь с восстановлением земель вокруг Провала? — спросил он задумчиво.
— Как к попытке захвата власти и земель через деньги, — ответила Ираниэль.
— Надо собраться и прибить их всех, — добавил Гатар, похоже, начавший потихоньку выходить из своего мысленного ступора и горя.
— Ты же знаешь, что мы это уже обсуждали!
— Всех хороших переселить к нам, всех плохих скинуть в море, а на месте Занда устроить степи и поселить там орков, — сказал Гатар, словно не слыша жену.
Целители отводили взоры, Ираниэль демонстративно нахмурилась, выпятила живот.
— А чего это всех плохих в море? — возмутился Минт. — Как дерьмо, так в воду⁈ Нет уж! Давайте нам всех хороших, а плохих оставьте себе! Степи же отдайте кентаврам, они лучше, на них ездить можно!
— Точно, всех диких и больных кентавров от Провала туда, пусть стопчут Занд!
— Гатар! — повысила голос Ираниэль. — Что сказала бы Марена?
— Что это несправедливо, — свесил голову Гатар.
— А ты, Минт, если хочешь влиять на политику, так покажи, что ты император Водоворота! Ограничь Занд островами, открой торговый маршрут, через Катарангу и Хребет, пришли своих глубинников в Срединное море, помоги с Пенным морем, — величественно заявила Ираниэль.
— Но я…
— Политика — искусство возможного, если ты — император Водоворота, то подобное для тебя возможно, или ты опять врешь и хвастаешься? — спросила Ираниэль почти ласково.
Минт задумался, машинально касаясь рукой верной лютни.
— Прошу прощения за эти сцены, все немного разладилось в последние дни, — обратилась Ираниэль к остальным, но в первую очередь к Бранду. — В целом, восстанавливаемся постепенно, хотя проблем и хватает, самых разнообразных.
— Поэтому вы пригласили меня? — поинтересовался Бранд.
Впрочем, это было ожидаемо, раз уж он помогал Стордору в прошлом году. Соблазн простых решений, вроде «дать кулаком в глаз и сразу выбить деньги», всегда был велик в таких делах. Особенно в условиях союза правителей против Занда и когда Бранду все равно было уже нечего терять.
— Мы бы все равно пригласили вас, Кулак, вы же нам почти наставник и почти родня, — неожиданно ответила Ираниэль, — не говоря уже о том, что вы — герой Стордора и без вас королевство просто исчезло бы.
— Кстати, о родне, — Бранд повернулся к Гатару и сказал. — Этна передает тебе привет и просит тебя не квохтать вокруг жен.
Глаза орка-короля полыхнули огнем ярости, если не ненависти, Ираниэль сдержала улыбку. Гатар вскочил, разворачивая и едва не ломая кресло, могучие мышцы на обнаженном торсе и руках вздулись, словно он уже рвался в бой, командовал конной лавиной, выкрикивал приказы.
— Не квохтать⁈ — сдавленно и сипло прорычал он. — Да как она посмела, вертихвостка⁈ Так-то она отплатила мне за все добро⁈