— Плевать я хотел на их прощение, — проворчал Бранд.
Разумеется, дело, которое он затеял, было совсем не богоугодным. Уничтожить богов и Бездну, дать возможность живым жить самим, без чужой указки, договоров, понуждающих их Атрибутов и умений. Узнай боги о таком, возможно и сошли бы с небес на землю, чтобы покарать Бранда. А может и не сошли бы, пока действовал великий договор.
Смесь неопределенности и обрывочных знаний, необходимости таиться ото всех, включая старых друзей, все это усиливало и без того огромную ворчливость Бранда и дополнительно портило ему настроение и призывало к молчаливости. Лана шла за ним, но кто знает, чью сторону она выберет, когда все раскроется? Минт шел за ним, но желая отомстить за Дж’Онни, не ведая истинной цели. Более того, Бранд и сам не был уверен в успехе своего мероприятия и его тоже терзали сомнения.
Даже сейчас, после двух новых профессий и работы с кристаллом, сомнения все еще терзали его.
— Очень смешно, — вдруг рассмеялась громко Лана.
Бранд покосился, пока они пересекали площадь, словно в направлении храма Адрофита.
— Нет, правда, смешно! Ты отрицаешь богов, но действуешь так, как они!
Насчет этого пункта — помощи богов живым — у Бранда тоже были крепкие сомнения, но озвучивать их он не стал. Былая воинственность молодости уже ушла, да и интересы дела требовали молчать.
— Кто это действует, как боги⁈ — вдруг прогремел голос. — Вот этот богохульник и отступник, Алмазный Кулак, принесший с проклятых богами гор проклятую особенность?
Лана, явно вспомнившая недавние слова Скрытника, захохотала еще сильнее. Лицо верховного жреца Антрума, маленькое лицо волосатого полурослика, аж перекосило, и он уставился на Молнию злобно. В Занде больше всего почитали Антрума, бога торговли, и где-то неподалеку от Сечета высился главный его храм. Верховный явно приехал оттуда, то ли провести службу, то ли пересчитать монетки, а может и персонально напасть на Бранда.
Уровень Веры его впечатлял, вполне можно было ожидать и явления самого Антрума в жреце.
— Смейтесь, смейтесь, недолго уже вам осталось! — провозгласил жрец. — Боги долго терпели Бранда, но в конце концов его злодеяния переполнили чашу их терпения, и они решили покарать Кулака!
— Опять эти басни? — пробормотал Бранд под нос, припомнив недавний суд героев.
— Скоро он умрет в муках за то, что выступал против богов!
— Да ты хоть знаешь… — начала Лана.
— Знаю! — голос верховного гремел над площадью.
Стоило ли удивляться, что вокруг немедленно собралась толпа? Возможно, даже затоптали бы и самого Бранда, но барьер его Воли не дал горожанам приблизиться.
— Страшась мук, он решил погибнуть богоугодно, сражаясь с мерзейшими порождениями Бездны! Если он закроет Провал, то боги, может быть, и смилуются над ним!
— Остроумно, — оскалился Бранд почти весело.
Жестом он остановил Лану, которая уже собиралась возразить что-то. За спиной верховного собралась его свита из жрецов Антрума, и все новые продолжали прибывать из храма, кто-то даже потрясал оружием. Правда, разглядев уровни Бранда и Ланы, воинственный запал, как правило, резко спадал. За спинами жрецов бога торговли виднелись и накидки служителей Адрофита.
— Веселись, пока можешь! Вскоре тебе будет не до смеха!
— Ты что несешь, жрец, когда это Кулак кого-то боялся?
— Почему боги не закроют сами Провал?
После выкриков, в толпе вспыхнула потасовка, а верховный, ничуть не смутившись, заорал, перекрывая весь шум на площади.
— Это испытание всем живым! Возможность отделить тех, кто служит и верит по-настоящему от тех, кто лишь притворяется! Мы должны доказать свою веру, сами закрыв Провал!
— Так и закрывал бы сам, — негромко пробормотал Бранд, — а то все ждете, пока я за вас сделаю.
Несмотря на шум, его расслышали ближайшие живые, тут же разнесли слова по всей площади, и пара десятков самых оскорбленных начала бесноваться неподалеку, не в силах преодолеть Волю Бранда. Потасовки сливались в одну массовую драку, появилась стража, врезалась в толпу, раздавая удары всем без разбора.
— Любят тебя живые-то, — заметила Лана.
— Сам удивлен, — отозвался Бранд.
На храмовой-то площади обычно собирались верующие, и чтобы они заступались за Бранда, затевали драки с другими верующими за него? Это было что-то новенькое, и Бранд решил, что все дело в закрытии Провала.
И ошибся.
— А ты не указывай нам, что делать, нас ведут боги! — заорал побагровевший верховный.
Не лопнул бы от злости и силы, подумал Бранд.
— Сам ответишь за свои грехи перед богами!
— Так я не верю в них.
— Тогда отправишься прямиком в Бездну! Уж там демоны на тебе отыграются! — радостный крик верховного жреца огласил площадь, заставив дерущихся замереть.
— Как это Кулака в Бездну⁈
— Только на небеса!
— Надо его судить прямо здесь!
— Пусть его судит Справедливая Королева!
— Дурак, она его внучка!
— Она — справедливая, в отличие от меня! — и этот крик сопровождался звуком мощнейшего удара.
— Кулак — дед несравненного барда Вольдорса!
— Суд! Устроим суд! Пусть несравненный бард споет, заступится за Кулака перед небесами!
Бранд не знал, плакать ему или смеяться, пробормотал.
— Дожили, горшок тебе на крышу, чтобы Минт за меня заступался?
Лана тряслась и хрюкала от смеха, утирала слезы и махала ручищей, не в силах ответить.
— Да, пожалуй, что и отправлюсь, — задумался Бранд.
Все его прошлые косвенные послания Бальбазару не факт, что дошли до адресата, тогда как демолорд с рогом в заднице играл немалую роль в его планах. Возможно, следовало спуститься в Провал и напрямую бросить вызов Бальбазару.
— Вот! Все слышали⁈ — радостно возопил верховный жрец Антрума. — Бранд сам признался, что его ждет Бездна за все его прегрешения!
Шум на площади немного стих, так как стража продолжала прибывать и выдавливала дерущихся прочь или оглушала прямо на месте.
— Давай, я заткну его, — раздался задумчивый голос Ролло сбоку.
— Уже помолился?
— Помолишься тут, как же, орал так, что никакие стены не спасали. Нет, в чем-то он прав, про выковывание лучших в горниле сражений и сияние веры перед угрозой Провала, но в остальном, — Ролло покачал головой укоризненно. — Он не прав.
Он двинулся вперед, но Бранд остановил его, как ранее останавливал Лану.
— Не надо, — сказал он Скрытнику.
— Я все понимаю, упадок и деградация, но оставлять такое без ответа?
Разумеется, дело было не в деградации, просто Бранд увидел, что хотел. Действуй купцы Золотой Сотни по наущению Антрума (или его жрецов), то не случилось бы этой ругани на площади. Стало быть, в Сотне хотели просто воспользоваться выгодным моментом, а жрецы привычно ругали Бранда, пытаясь выдать все его мнимые заслуги за свои.
Не исключал Бранд и того, что перед ним разыгрывают грандиозный спектакль, но тут он был бессилен.
— Именно из-за упадка и оставляю, поберегу силы для важных дел, иначе их может и не хватить.
— Раньше я просто сказал бы, что ты изменился, но такое, — Ролло снова покачал головой.
Сам он, в отличие от Бранда, выглядел очень хорошо. Пожилой, крепкий, опытный герой, фактически звезда и опора любой страны, где он решил бы поселиться.
— Боги лишили Бранда… — продолжал надрываться жрец.
Остановился, так как ему в горло, не давая раскрыть рта, уперся меч Скрытника.
— Говори за своего бога, жрец, — холодно изрек Ролло.
— Оставь его, — повторил Бранд.
— Если ты ослабел, Кулак, то я еще нет, — все тем же ледяным тоном ответил Скрытник.
— Наши боги не враждуют, — прохрипел сдавленно жрец, пытаясь говорить, не раскрывая рта.
Вышло не очень, струйка крови потекла по горлу.
— Так и ты не бог. Следи за языком, жрец, пока я его не укоротил. Алмазный Кулак сделал для живых достаточно, чтобы обойтись без ваших плевков в спину!
Меч он все-таки убрал, но при этом словно полыхнул Волей и Верой, да так, что верховный повалился оземь. Бранд и сам с трудом устоял, Лана прикрылась руками. Стражу и толпу вокруг отбросило, жрецы за верховным, не только Антрума, но и Адрофита, и Гароса, и Пентрока, все повалились, словно подкошенные.