— Мы проделали тщательную работу, преподобный. Переворошили все до единой кучи.
Даунт понуро бродил от одной обугленной кучи к другой. Вглядывался в них. Некоторые изучал, стоя на четвереньках.
— Что это? — священник попробовал ногой часть голого пола, которая, казалось, слегка поддавалась.
Затем он навалился на неё всем своим весом.
— Осторожно, преподобный!
Кернс выкрикнул предупреждение и бросился вперёд, как футбольный защитник. Но опоздал. Одна из каменных плит провернулась под весом Даунта. Он полетел сквозь неё, как сквозь люк для висельников.
Кернс не смог его удержать. Но зато смог последовать за ним. Прежде чем опрокинутый камень успел снова захлопнуться, начальник полиции прыгнул вниз. Он приземлился рядом со своим другом. Над ними раздался грохот камня, возвращающегося на прежнее место, затем наступила темнота.
Даунт пошевелил руками и ногами, потом выпрямился, целый и невредимый.
— Дурацкий трюк! — спокойно сказал он. — В моём возрасте нужно быть более благоразумным. У вас есть фонарик, Кернс?
— Нет, — коротко ответил полицейский.
— Тогда, возможно, нам лучше покричать.
— Вы чертовски правы, — согласился начальник полиции. — Не бойтесь, что ваши лёгкие могут лопнуть. Давайте!
Это была достойная попытка, но Кернс не был удовлетворён.
— На этот раз не сдавайтесь так быстро, преподобный, — настаивал он. — Мне не нравится это место, и мне бы очень хотелось выбраться отсюда!
— Бесполезно, — прокомментировал Даунт, когда они остановились перевести дух.
— Думаю, вы правы. Они не услышат нас и через год. Мы не могли бы выбрать худшего места, чтобы петь йодлем. Какого чёрта я забыл свой фонарик? Теперь нам придётся подождать, пока кто-нибудь не вспомнит о нас и не начнёт искать. И я ещё сказал им, что мы не хотим, чтобы нас беспокоили!
Даунт моргнул, вглядываясь в темноту:
— Видите какой-нибудь свет, Кернс?
— Не видать ни зги.
— Не хотите ли прогуляться по округе? Посмотрим, что мы сможем узнать об этом месте. Я останусь на месте.
Кернс был человеком действия. При одной только мысли о том, что ему есть чем заняться, у него сразу поднялось настроение. Вскоре из темноты донёсся его голос.
— Тут стена, — объявил он. — Возможно, мы в какой-то комнате. Продолжайте смотреть в ту же сторону, преподобный. Теперь я слева от вас.
— Верно, — согласился Даунт.
— Я ощупью пробираюсь вдоль стены. Она становится мокрой. Я промочил ноги!
— Вы прямо за мной.
— Точно! Это даёт мне возможность ориентироваться. Здесь неглубоко. Вот и поворот. Подождите минутку. — его шаги стали медленными и осторожными. — Это туннель, — взволнованно продолжал он. — Должно быть, около четырёх футов в поперечнике. Я упираюсь в его стенки руками. Пойду посмотрю, может есть и другие туннели.
Вскоре его голос раздался справа от Даунта, затем спереди, затем снова слева.
— Мы в комнате, преподобный, круглой комнате. Не очень большой. В неё ведёт туннель. Я пойду по туннелю. Если станет слишком глубоко, я поверну назад.
— Пойдёмте вместе, — решительно сказал Даунт. — Вы поведёте меня, но если провалитесь в яму…
— Окей, пойдёмте.
Даунт вложил свою маленькую пухлую ладошку в медвежью лапу начальника полиции:
— Не торопитесь, преподобный.
Они зашлёпали по воде. Её было по щиколотку. Под ногами была скользкая грязь. Кернс дважды поскользнулся и восстановил равновесие, громко ругаясь. Даунт крепче стоял на ногах.
Внезапно Кернс резко остановился, у него перехватило дыхание.
Даунт споткнулся о то же препятствие, что и его напарник, и быстро наклонился. Там было человеческое тело — человеческое, но странно искажённое.
— Обезьяна! — воскликнул Кернс.
— Это не обезьяна.
— Конечно, понимаю. Но это то, что я принял за обезьяну. Вы чувствуете у него пульс, преподобный?
Умелые пальцы Даунта на мгновение замерли.
— Абсолютно мёртв. Сгорел, я полагаю, — сказал он.
Они молча стояли в темноте. Затем практичная натура Кернса взяла верх.
— Мы ничего не можем сделать. Нет смысла стоять здесь. Чувствуете? Вода прибывает. Пожар начался со взрыва. Так сказали мне пожарные. Должно быть, она прорвалась из русла реки в этот туннель. И он начал медленно заполняться. Теперь процесс ускорился. Комната, в которую мы попали, заполнится так же, как и всё остальное. Наш единственный шанс — бежать со всех ног. Может быть, на другом конце есть выход.