— Не продолжить ли нам, сэр? — уточнил Стаббс.
— Я не вижу другого выхода, — ответил Даунт.
Они ускорились на блестящем мраморном полу. Копыта лошадей высекали искры и выбивали мощную дробь. Стаббс кричал от восторга, пока они перелетали из одной огромной комнаты в другую, но его голос тонул в топоте копыт и грохоте колесницы. Миновав с полдюжины дверных проёмов, они всё ещё видели перед собой кажущуюся бесконечным простор.
Вот только Даунт испытывал всё большее беспокойство. Казалось невероятным, что это место, превосходящее по размерам самый большой храм, который он когда-либо видел, и расположенное в многолюдном городе, оказалось совершенно пустым. Он то и дело оглядывался назад. Наконец священник заметил нечто зловещее.
Последние двери, мимо которых они промчались, начали закрываться. Они на мгновение завибрировали сверху донизу и с тяжёлым грохотом закрылись. Он уже собирался предупредить Стаббса, когда тот с восклицанием внезапно остановил лошадей. Двери прямо перед ними тоже закрывались.
— Попались! — С горечью воскликнул Кернс. — Это была последняя дверь, подходящая нам по размеру. Несомненно, за нами следили всё это время.
Даунт покачал головой.
— Возможно, это автоматический механизм, — предположил он.
Если настроение Стаббса и испортилось, он этого не показал и бодро спрыгнул на пол.
— Там сбоку узкая дверь, — сказал он, указывая на неё пальцем. — Бежим туда!
Но тут дверь открылась. Из неё вышла высокая худощавая фигура в белой мантии. Человек находился на некотором расстоянии от них — комната, в которой они очутились, была размером с церковный зал — но его низкий, проникновенный голос, зазвучавший, когда он обратился к ним, доносился, казалось, с расстояния менее двух шагов.
— Вы были так добры, что быстро пришли к нам, — сказал он с ироничной вежливостью. — Мы рассчитывали на долгое ожидание. Вы прибыли несколько раньше своего почётного эскорта.
Говоря это, он медленно подошёл к ним настолько, что стало хорошо видно его лицо. Это было поразительное лицо. На нём не было бровей — они были полностью выщипаны. Но их отсутствие было совершенно незначительным. Холодный блеск тёмных глаз компенсировал все недостатки других его черт. Губы были тонкими и сурово сжатыми. От высокого лысого лба до властного подбородка на лице не было ни капли жалости. Но в его глазах читалась сила.
— Я — Чандра, верховный жрец Гора Ястребиноголового, — тонкие губы произносили слова чётко и размеренно, словно нараспев. — Как это обычно бывает с чужестранцами среди нас, вы были избраны, чтобы свидетельствовать о его славе. Идёмте!
Он повернулся и направился обратно к маленькой двери. Стаббс взглянул на своего хозяина и на Кернса.
— Думаете, нам лучше наброситься на него? — шёпотом спросил он.
Жрец услышал его слова и ответил:
— Бог в своём безграничном сострадании даровал вам лёгкий путь в Страну Теней. Не провоцируйте его насилием. Его терпение недолговечно, и он владеет всеми известными людям пытками.
Кернс пожал плечами.
— Мне это не нравится, — проворчал он.
— Я думаю, нам лучше всего действовать мирно.
— Думаю, вы правы, преподобный. Подождите, пока мы не увидим, что находится по ту сторону этой маленькой двери. Тогда, возможно, мы поймём, что делать.
И снова жрец, казалось, услышал их. Он ничего не сказал, но оглянулся с полуулыбкой на худощавом лице. Дойдя до двери, он широко распахнул её и отступил, пропуская их внутрь.
— Тогда смотрите! — пригласил он.
Они молча замерли в дверном проёме. Сначала Даунту показалось, что этот зал больше того, который они только что покинули. Затем он заметил, что он уже, но длиннее. И что он не был пуст. Гул тысяч голосов нарастал, как жужжание пчелиного улья; голоса возвысились в нетерпеливом предвкушении, когда они вошли.
— Смотрите внимательно, — сказал Чандра своим глубоким голосом. — Мы ждём ваших сопровождающих. Они тоже должны принять в этом участие. Пока вы всё рассмотрите, и пока мы ждём, я объясню вам значение того, что вы увидите.
Даунт попытался охватить взглядом всё происходящее. Сначала, хотя он и слышал людей, он не мог их рассмотреть. На переднем плане виднелось лишь огромное изображение Гора, с головой Ястреба, задумчивого и ужасного. Его пернатая голова и жестокий клюв, безжалостные прищуренные глаза приковывали внимание, исключая всё остальное. Затем, наконец, он увидел, что сразу за идолом начинался двойной ряд людей обоего пола, стоящих лицом друг к другу, на расстоянии примерно пяти футов друг от друга. Они опирались на что-то и переговаривались через разделявшее их пространство.