Впрочем, применение пулеметов было крайним вариантом – на тот случай, если по какой-либо причине не сработает основной вариант. Он назывался «Преисподняя». Так, по крайней мере, было написано на табличке, приклеенной на прозрачном пластиковом колпаке, закрывающем одну из трех красных кнопок на столе дежурного офицера. Стоит ему нажать на эту кнопку и пол в тамбуре разверзнется, а террористы вместе с автомобилями провалятся вниз. Не в Преисподнюю, конечно, а просто в двухметровой глубины бункер… Но выбраться из него будет уже невозможно. При необходимости бункер можно наполнить усыпляющим газом или – без особых затей – затопить.
Из неприметной двери вышли два капрала, подошли к машинам, совершенно одинаково козырнули. В обоих «гелендвагенах» опустились тонированные стекла – у охраны были полномочия досматривать любой автомобиль… Разумеется, эти «гелендвагены» здесь хорошо знали и могли бы пропускать внутрь Кубышки без досмотра, но сам же Чердыня настоял на том, чтобы для него не делали исключения. Раз положено досматривать всех, значит – всех.
Досмотр был формальным – капрал всего лишь заглянул в салон. После этого открылись ворота в противоположном конце тамбура. За ними был полого уходящий вниз широкий коридор. «Гелендвагены» медленно двинулся вперед. Они проехали метров тридцать, коридор повернул направо. Открылась большая двухъярусная автостоянка, на три четверти заполненная машинами. «Гелендваген» с охраной повернул на общую стоянку, «гелендваген» Чердыни – в сектор для автомобилей руководства. Водитель нашел первое свободное место и загнал туда «мерс». Место было закреплено за одним из замов начальника управления, но водителя Чердыни это нисколько не смутило. Он– то знал, кто здесь главный.
Чердыня и водитель вышли из машины, пешком отправились в главный корпус. Он был соединен со стоянкой шестидесятиметровым подземным коридором. В коридоре были покрашенные в светло-серый цвет стены, яркое освещение, камеры наблюдения и едва уловимое эхо шагов…
Водитель остался в специальном помещении под присмотром капрала (там уже сидели двое – тоже водители), а Чердыня поднялся в вестибюль. В глубине вестибюля, в подсвеченной нише, стояла на постаменте отлитая из бронзы королевская кобра, обхватившая мускулистым телом земной шар, с раздутым капюшоном, приготовившаяся к броску – эмблема комитета «Кобра». Чердыня подмигнул гадине, прошел мимо и пешком взбежал на шестой этаж. В приемной начальника рослый адъютант вскочил и произнес: вас ждут, господин подполковник. Пройдите, пожалуйста.
Чердыня вошел в кабинет. Начальник Русской службы комитета «Кобра», генерал– майор Власов сидел в своем кресле. Он был без кителя, без галстука, бледен и выглядел усталым. За столом сидели еще десять человек – его замы и начальники департаментов. При появлении Чердыни все встали. Многие из собравшихся были старше Чердыни по званию. Он махнул рукой: садитесь, – прошел мимо и сел рядом с Власовым. Все сели.
Чердыня обвел собравшихся взглядом, потом повернулся к Власову:
– Ну, господин генерал?
Власов поднялся. Он был высок, худ, с большими залысинами. В «Кобре» он служил с момента создания Русской службы комитета в 2010– м, довольно быстро дорос до начальника аналитического отдела. Все знали, что Власов умен, можно сказать – талантлив, но у него не сложились отношения с первым руководителем службы – полковником Лысенко. Это означало, что карьеры Власову не сделать… Но после того, как в октябре 13– го боевики группировки «Гёзы» уничтожили штаб– квартиру НК «Промгаз» – знаменитую Башню, Лысенко был обвинен в пособничестве, и прямо из этого кабинета едва не отправился в подвал, в «душевую». Лысенко в «душевую» не захотел – отлично знал, что его там ждет. Здесь же, в кабинете он покончил с собой, раздавив зубами ампулу с ядом, зашитую в кончик галстука. После этого карьера Власова пошла в гору. Спустя всего полгода он занял место начальника и в кратчайшие сроки вырос из майора в генерал– майора.
Власов кашлянул, бросил взгляд на часы и начал доклад:
– Чуть больше трех часов назад, в 3:02, в экспрессе «Мегаполис», следовавшим из Москвы в Санкт-Петербург, был совершен налет на спецвагон, в котором бригада сотрудников комитета осуществляла транспортировку особо важного груза. О характере груза я скажу чуть позже… Транспортировка – код два ноля семнадцать – осуществлялась под грифом «совсекретно», и о ней знал очень ограниченный круг сотрудников. Поэтому мы имеем веские основания полагать, что имела место утечка информации… Налет был подготовлен и проведен профессионалами. Уже сейчас мы знаем, что трое террористов сели на поезд в Москве. Все трое ехали в пятом купе восьмого вагона. Билеты они приобрели за три часа до отправления через интернет-кассу. Подлинность заявленных паспортных данных проверяется, но уже сейчас нет сомнений, что террористы использовали поддельные документы. Поезд остановили, примитивно сорвав стоп– кран. Сделано это было примерно в сотне километров от Твери, неподалеку от железнодорожного переезда возле станции Спирово. – Власов вывел на большой плоский монитор на стене, карту, показал: – Вот здесь… Бронированную дверь спецвагона открыли с помощью пластичной взрывчатки типа «Сим-сим» или «Отмычка». Четверо сотрудников, сопровождавшие груз, были убиты. Все – выстрелом в голову. Единственным. Понятно, что стрелял профи… Можно предположить, что там орудовал Кот. Об этом же косвенно свидетельствует отсутствие на месте стрелянных гильз – как известно, Кот предпочитает наган. Впрочем, в самое ближайшее время мы будем иметь результаты вскрытия и заключение баллистической экспертизы… Рядом с переездом террористов уже ожидали сообщники на автомобиле УАЗ типа «буханка». Груз похищен, увезен в неизвестном направлении. Похищены также документы сотрудников и их оружие. Оперативно-розыскные мероприятия по задержанию террористов результата пока не дали… В полусотне километров от переезда, где был совершен налет на спецвагон, в лесу у поселка Ивантеевка, был обнаружен брошенный УАЗ. – Власов показал фото – на лесной опушке стояла «буханка» с распахнутыми дверями. Отдельно – фотография номера. Номера были местные, тверские. – Номер, – добавил Власов, – местный. Происхождение автомобиля пока не установлено. Сейчас в поезде работают наши оперативники и эксперты. Допрашивают свидетелей, ищут следы. Примерно в одиннадцать часов поезд прибудет в Петербург. Будем проверять остальных пассажиров на причастность. Отпечатков пальцев ни в УАЗе, ни в купе, в котором ехали террористы, не обнаружено. Вероятно, они применили лак типа «Перчатка». Зато у нас есть копии паспортов, которыми пользовались преступники. Прошу внимательно посмотреть на фото. – Власов вывел на монитор копии паспортов и – отдельно, крупно – фотографии владельцев. – Больше никаких следов не обнаружено, – подвел итог Власов и замолчал. Он молчал довольно долго. Потом сказал: – А теперь о главном – о том, что было похищено при налете на спецвагон… По коду «два ноля семнадцать» из Москвы в Санкт-Петербург осуществлялась транспортировка шести антенн– усилителей к генератору биоволны «Ужас».