За городком - космодром. Там тоже охрана - целая часть. Но это не важно. На космодроме - три военных корабля. Три боевых крейсера тяжелой модификации, каждый из которых способен разнести эту планету и еще десяток крейсеров на куски. Эти корабли - связь с космосом, с другими планетами. Космос - это свобода. Именно туда рвется его сознание, пока тело, избитое, лежит на холодном полу. Пока охранники идут к нему, чтобы пристегнуть к решетке и выбить из него остатки человеческого хлыстом с металлическими крючками.
"Я все равно умру в этой тюрьме - все умирают. Скорее всего, меня забьют до смерти сегодня же на решетке. Если мне суждено умереть - умру сейчас" - мысль пришла сама собой. - "Умру и постараюсь забрать с собой хоть кого-нибудь из этих подонков"
Его сознание, сначала медленно, потом все быстрее, поползло в тюрьму к лежащему на полу телу.
"Я ненавижу жестоких подонков, утративших человеческий облик. Я хочу вырваться отсюда, я хочу свободы, воли... Я зверь, запертый в клетке, которого каждый день избивают железной палкой, чтобы сломить. Но если зверь увидит, что клетка открыта - он бросится и убьет своих истязателей. Я зверь. Клетка открыта. Пошел!"
Леон поднялся. Сознание полностью вернулось в тело, но ощущение легкости осталось. Он словно парил над землей не чувствуя ни рук, ни ног, не ощущая веса тела. Вся цепочка изменений, происходивших с ним, промелькнула, видимо, очень быстро, потому что охранник все еще двигался в его сторону, занеся руку с дубинкой для удара.
Леон бросился на него. Мгновенно преодолев расстояние в пару шагов, он врезался в охранника всем телом, сбив того с ног. Потом прильнул к нему и зубами вцепился охраннику в горло. Детина страшно закричал и попытался оторвать прилипшее к нему тело. Он стал наносить беспорядочные удары, одновременно извиваясь от боли и пытаясь стряхнуть с себя впившуюся в горло смерть. Леон не чувствовал ни наносимых ему ударов, ни удара от падения. Рот его наполнила горячая соленая влага, он зарычал от возбуждения. Оторвавшись от своей визжащей жертвы, он поднял окровавленное лицо и издал страшный крик, эхом отозвавшийся в стеклянном куполе здания. Затем быстрым, жестким ударом он прикончил свою жертву. В поднятой, окровавленной руке раба все увидели вырванный с мясом кадык. Другие рабы заволновались - им передалось возбуждение обезумевшего Леона. А в сердца охранников проник ледяной страх - страх смерти. Один за другим они доставали оружие и стали перемещаться к двери. Тот, кто стоял ближе всего к выходу ударил по кнопке тревоги... Зазвучал зуммер и почти сразу же охрана открыла огонь.
Леон мгновенно переместился на свободный участок пола. Чуть приподняв голову, он одним взглядом оценил обстановку. Потом он бросился на следующую жертву. В руке его оказался нож взятый у мертвого охранника. Нож рассек горло жертвы, из раны толчком брызнула кровь. Тюремщик захрипел и, пытаясь зажать рану руками, упал на колени. Рядом упал еще один охранник. Лезвие ножа вошло ему под ребра, потом повернулось и застряло в теле...
Начальник тюрьмы уже собирался уходить, когда заревел сигнал тревоги. Он бросил быстрый взгляд на мониторы. Толпа рабов. Тела охранников. Какое-то движение. Бунт! Черт, тревога! Он схватил рацию:
- Внимание всем! Срочно прибыть к зданию тюрьмы! Бунт в зале А! Есть жертвы!
Происходящее вышло за рамки человеческого понимания. Тюремные охранники оставались все-таки людьми. Тренированными, с развитыми рефлексами, но только людьми. То, что происходило в зале, выходило за пределы их возможностей, их представления о чрезвычайной ситуации.
В зале царил ужас. Залитое кровью человеческое тело бросалось из стороны в сторону рыча, воя и нанося молниеносные удары необычайной силы. Убить его никто не мог - все выстрелы ложились мимо. Стрелявшие гибли один за другим, а человек-зверь если его и сбивали с ног, тут же вскакивал без всякого видимого для себя вреда. Позже, при работе специальной комиссии, прибывшей через несколько дней, специалисты-медики были поражены силой нанесенных ударов. Тела охранников были буквально разорваны на части.