Я очень удачно вернулся обратно. Вообще, после смерти Иззи, у меня и мыслей не было оставаться здесь. Мне не нужен был диплом, и всё чего я хотел…
Эти мечты стали серыми и ненужными, как только я потерял человека, который возвращал меня к ним. Странность заключается в том, что это не был ангел с милым лицом. Изабель была глупой дурочкой, которая не ценила себя. На моей родине, такую девушку обходили стороной, а старые аджумы*(женщины) не брезговали и реальными плевками в спину.
Но именно эта девочка, вернула мне мысли о том, что мир огромен, и что если я захочу, смогу изменить и её, и своё жалкое существование.
Однако теперь это всё жалкая серая пыль под моими ногами. И смотрю я сейчас на девку, которая похожа на мою умершую мечту с одной мыслью:
"Почему не ты гниешь в могиле?! Как ты вообще смеешь сидеть и заливаться хохотом, когда твоя сестра, которая молила ей помочь, лежит в сырой земле рядом с червями?!"
Потому решение было простым. Третий человек, из списка смертников от гниющего смертника, был приговорен тут же. Я не дам покоя этой твари. Я уничтожу её и растопчу так, что она будет ползать по моим следам и умолять, чтобы я приласкал её.
Спать с ней будет весьма интересно, потому что моя цель не просто хороший секс на один раз. Моя цель — это боль в её глазах, когда я вытру о неё ноги точно так же, как она это сделала с сестрой.
И я буду наслаждаться этим процессом, точно так же, как тихо и молча выл от боли, когда Изабель уничтожила себя из-за этих людей.
На один короткий миг я застыл. Встал рядом с камином и все звуки словно исчезли, а в голове звучал голос малышки Иззи. В огне камина трещали поленья, но вместо пламени я видел реальный огонь.
Изабель — маленькая дурочка, которую я пытался спасти, но не смог. Не успел, а когда решил обратиться за помощью к ненавистной семейке, было поздно. Мелочь попала в притон к Туррето, и получила последнюю дозу в своей жизни.
Я сжал челюсть, а потом холодно усмехнулся, услышав хохот Энни.
Подруга? Это вряд ли. Мелочь не переносила на дух Райс, но та упорно таскалась за Иззи по пятам. Словно пыталась заменить то, что для Изабель было незаменимо.
И сейчас, смотря на эту жалкую копирку, я хорошо понимал, что на самом деле чувствовал к Изабель, и почему и пальцем боялся притронуться к ней.
"— Встань!
— Братик пришел… — Иззи пьяно ухмыльнулась, сидя на траве, и протянула мне бутылку с каким-то пойлом.
Я выхватил её, и отбросив в сторону, поднял идиотку с сырой земли на руки.
— Братик хочет сладенького? — она прижалась губами к моему уху и горячо зашептала, так словно стонала.
— Закрой рот и держись крепче! — я встряхнул Иззи и пошел в сторону машины, пока Эйн и Джун стояли, как вкопанные рядом с тачкой американца.
— Только братик помнит, что у Иззи сегодня День рождения.
Я хмыкнул, но то, что сказала Иззи следом, заставило меня, сжаться.
Ненавижу чувствовать жалость к кому-то. Это признак слабости. А если я дам слабину, меня уничтожит собственная родня.
Эйн помог мне усадить Мелочь на заднее сиденье, пока девушка явно не могла нормально сидеть вообще.
— Она опять под кайфом? — скривился Эйн и переглянулся с Джуном, который выругался и продолжил:
— Щибаль!!! "(Бл***!!!) И что с ней делать?
— Для начала отвести домой, — отрезал, и сел за руль.
— Я не хочу домой, Братик. Я хочу к тебе. Можно… мне к тебе, Май?
Я посмотрел на неё сквозь зеркало заднего вида, и заметил такую боль во взгляде, что самому на какой-то короткий миг снова стало больно.
— Хорошо. Поехали ко мне, Мелочь, — флегматично ответил и завел мотор.
— Она не приехала… — вдруг прошептала Изабель, а я сразу понял о ком она.
— Даже не ответила на моё сообщение. Не поздравила. Разве сестра может так поступать? Она всегда ненавидела меня. Она… Мне так пусто без неё. Разве так бывает, чтобы сестры так ненавидели друг друга?
Слезы капали с её лица, каким-то чертовым градом, а я застыл опять. Меня бесило это чувство.
Жалость… опять она.
— Может, когда кровь превращается в воду, мелкая. Тогда даже мать способна бросить собственного ребенка.